Галопом к столбу
Шрифт:
– Происшествие в Преображенской больнице
для душевнобольных.
– Сейчас… Вот он… «Около восьми часов
утра в палате №17 обнаружены три мёртвых тела,
принадлежащих двум лицам, находящимся на
излечении по определениям Московского окружного
суда и служителю. Имеется подозрение на
отравление. Судебным следователем по особо
важным делам Московского окружного суда
В.Р.Быковским начато предварительное следствие».
Да, скандальная
обойдутся… Так и есть. Вот письмо окружного
прокурора с просьбой выделить двух опытных
агентов для участия в розыске подозреваемых в
совершении преступления… Может, займётесь
этим? Вы ведь с Быковским давние приятели.
– Займёмся, - согласился Сергей.
– Тем более,
что один из погибших небезызвестный тебе
Карлушка Гехт. А он, царство ему небесное, нас
весьма интересует.
– Вот и замечательно. И вот ещё что. Я
сегодня должен был на Николаевский вокзал ехать,
одесского гостя встречать. Теперь придётся вам и
это на себя взять. Экипаж вам дать?
– Не надо, мы с Семёном, - ответил Алексей.
243
Бывают же такие совпадения - подполковник
Ширинкин занимал в «Дрездене» тот самый
роскошный двойной номер, в котором прошлым
летом жил атаман «червонных валетов» Шпейер.
Похоже Собственная Его Императорского
Величества охрана на командировочные расходы
для своих сотрудников не скупилась.
Ширинкин проводил совещание.
– Вы, Ловицкий, поедете со мной в тюремный
замок.
Немолодой мужчина, судя по петлицам
вицмундира служащий по ведомству министерства
народного просвещения, молча кивнул.
– Александров, вы займётесь установлением
круга знакомств князя Вадбольского.
– Уже занимаюсь, господин подполковник, -
доложил русобородый здоровяк в долгополом
сюртуке. - Вчера разговаривал с его дворником,
местным околоточным…
– Хорошо. А вы, Павилинис пройдитесь по
Петербургскому шоссе, - обратился Ширинкин к
модно одетому брюнету, которого Алексей уже не
раз видел в коридорах «Чернышей». - Особое
внимание следует обратить…
Увидев вошедших, Ширинкин замолчал.
Потом деланно любезно заулыбался:
– Рад вас видеть, господа. Искренне рад… Но
приди вы на пять минут позже и не застали бы меня.
Еду в губернский тюремный замок. Хочу лично
поучаствовать в допросах пятёрки Адвоката.
244
– Тех, кого вчера в беговой беседке
арестовали?
– спросил Лавровский.
– О! Я вижу, вы уже наслышаны о нашем
успехе. Признаюсь сам не
так быстро. Кстати Пётр Александрович Черевин
оказался совершенно прав - при выборе кличек
нигилистам воображения не хватает. Адвокат и в
самом деле адвокат. Это присяжный поверенный
князь Вадбольский.
– Как вы на него вышли?
– поинтересовался
Сергей. - Если это, конечно, не является тайной
следствия.
– Вообще-то подобные сведения разглашению
не подлежат. Но для вас сделаю исключение.
Арестованный Курилов, под тяжестью
неопровержимых
доказательств,
понял
бессмысленность молчания и назвал весь состав
пятёрки.
– Плохо верится в чистосердечное раскаянье
такого матёрого волка, - в голосе Алексея
послышалось сомнение.
– А на испуг портяночника
какого-нибудь
взять
можно,
бабёнку
малограмотную… Революционеры известны своей
стойкостью.
– Кто вам сказал подобную глупость? -
пренебрежительно усмехнулся Ширинкин. -
Десятки из них соглашаются на сотрудничество.
Причем, далеко не всегда из-за страха смерти. Одни
боятся, что мы распустим ложные слухи об их
предательстве. Другие опасаются за будущее
245
близких. А у некоторых смутьянов, из благородного
сословия, поджилки трясутся от мысли, что
окажутся в одной камере с простым народом.
Впрочем, не буду забивать ваши головы лишними
сведениями, которые вам вряд ли когда пригодятся.
Сыск и дознание, а тем более агентурная работа,
господа, это искусство и наука одновременно. Для
успешного занятия ими требуются не только
определённые способности, но и специальные
знания, опыт. Но, к сожалению, наш девятнадцатый
век, это время дилетантов.
– Развелось их, как грибов поганых после
дождя, - поддакнул начальнику брюнет. - Каждый
самоучка себя гением мнит…
Ширинкин властным жестом остановил
подчинённого и, взглянув на настенные часы,
продолжал:
– Извините, господа, но мне пора ехать.
Позвольте еще раз поблагодарить вас за искреннее
желание оказать содействие. Лично доложу об этом
Петру Александровичу и буду ходатайствовать…
У Лавровского непроизвольно сжались
кулаки. Но сдержался. Только зло сверкнул глазами: