Галопом к столбу
Шрифт:
бутылка настоящего французского шартреза.
– Обожаю когда крепко и сладко, - сказала
женщина, игриво посматривая на Малинина.
… Ему сразу вспомнилось, как сочиняли они
со Степановым «Наставления для чинов сыскной
полиции». Спорили, обсуждая каждую строчку и
слово. Когда дошли до пункта о методах работы с
прислугой лиц подозреваемых в совершении
преступлений или располагающих важными
сведениями в комнату заглянул
Соколов.
– А прочитайте-ка ещё разок, Василий
Васильевич, - попросил он.
212
– «Весьма полезно для дела установить
приятельские отношения с прислугой в квартире
подозреваемого», - прочитал Степанов.
– Дописать бы, - предложил сыщик.
– «Ежели
прислуга женского пола, то в случае необходимости,
не возбраняются и более тесные отношения».
– Но это… это безнравственно!
– возмутился
Степанов.
– Разве так можно, Саня…
– Бывает, что нужно, - возразил Соколов.
– Я
прошлой зимой целую неделю спал со служанкой
одной купеческой вдовы. Уродина. не приведи
господь. И при этом такая зло…
– Саня! Без мата!
– прикрикнул Степанов.
– Ага. Такая, значит, чрезмерно пылкая, что
думал, ноги протяну. Зато выяснил: не своей
смертью у купчихи муж помер, а задушили его
ночью жена с приказчиком - полюбовником. Да так
аккуратно, что врач Сущёвской части никаких
следов не обнаружил. Не проболтайся Глафира в
постели, так и остались бы убийцы
безнаказанными…
Вот и сейчас, подумал Сергей, без тесных
отношений, ничего не выяснишь - из обманутой в
надежде женщины слова не вытащишь.
А Настя эта, по сравнению с Глафирой, о
которой Сашка рассказывал, просто красавица. Он
слегка приобнял кухарку за плечи. Она сразу
прижалась к нему горячим пышным телом,
потянулась губами.
213
Малинин окинул взглядом поварню. Лавка,
пожалуй слишком узкая.
– А мы вот так, - Настя задрала подол и
нагнулась.
– Ох, барин… Ох, миленький…
… Прав оказался Муравьёв. Пропущенное
было при допросе «почти» действительно привело к
одному из подозреваемых.
Не один Горицветов-Курилов приходил
дважды. Оба раза с ним был человек, который по
описаниям кухарки, как две капли воды похож на
присяжного поверенного Одинцова. Притом во
второй раз они принесли два чемодана. Те самые, в
которых при обыске были обнаружены динамит,
револьверы и кинжалы.
Всё намеченное на сегодняшний вечер было
сделано и Алексей решил
издателю «Московского листка» Пастухову. Ведь
ещё во вторник обещал у него быть, да замотался. А
он может обидеться.
Пастухов встретил его нелюбезно. Вместо
руки протянул два пальца, что являлось у него
признаком крайнего недовольства.
– Чем прогневил, Николай Иванович?
– А то сам не знаешь?
– Ей богу, не знаю!
– Ещё и божится… Обещал ведь, если что
стоящее будет сразу в «Листок» принести. А сам…
214
Он протянул Алексею вечерний выпуск
«Русских ведомостей», главного соперника его
газеты.
– Почитай, почитай, - ласково ехидно
предложил он.
– Твоя работа?
Алексей взял газету. В разделе «Московские
новости» сразу бросилось в глаза одна из заметок.
Следы ведут в Харьков
Недавно в Москве объявилась шайка
аферистов, которые путём всевозможных
хитроумных проделок присваивают чужих
лошадей. В минувшую субботу их жертвой стал
известный коннозаводчик Малютин, а добычей
знаменитый рысак Удалой.
Молва приписывает это мошенничество
гастролёрам из Харькова. Блюстители порядка,
как и всегда, ничего вразумительного объяснить
не могут. Во 2-ом участке Пресненской части о
происшествии даже не слышали. Сыскная
полиция хранит молчание. Но нам, через людей
достойных доверия, удалось всё выяснить.
Следы, действительно, ведут в Харьков, к
лошадиному барышнику П. Он известен тем, что
способен выполнить любую прихоть богатого
покупателя. Для осуществления своего замысла
П. нанял известного афериста по кличке Жора
Пиндос. Человек, имя которого по вполне
понятным причинам не называем, сказал, что
215
Удалого ещё в воскресенье по Московско-
Курской железной дороге отправили в Харьков.
– Не я это писал, Николай Иванович.
– А кто тогда?
– Думаю, что сами мошенники. Похоже, они
стараются следы запутать и харьковского