Гарик Потный и Оружие Пролетариата

Разумовский Владимир Владимирович

Дядя Владимир снова буркнул.

– Вы сможете отвезти меня туда?

Буээ. Гарик предположил, что это значит "да".

– Спасибо.

Гарик начал было подниматься по лестнице, как дядя Владимир наконец заговорил:

– Что это нахуй за способ добираться до колдунской школы, на поезде! А ковер-самолет где? В химчистке?

Гарик промолчал.

–

А где вообще эта школа?

– Хуй знает, - сказал Гарик, впервые осознавая для себя этот факт. Он достал из кармана билет, который ему дал Огромаг.

– Мне просто нужно сесть на поезд, который отходит в одиннадцать утра от платформы р/2, - прочел он.

Дядя и тетя молча уставились на него.

– Какой, бля, платформы?

– Пи пополам.

– Не пизди, - рассердился дядя Владимир.
– Нет такой платформы, нихуя.

– На билете написано.

– Хуета какая-то, - сказал дядя Владимир, - бред сивой кобылы. Долбодятлы, вот кто вы все такие. Погоди, ты еще увидишь. Ладно, отвезем мы тебя на вокзал. Все равно завтра собирались в Ландан, а то бы пешком пошёл.

– А зачем вам в Ландан?
– спросил Гарик ради поддержания беседы.

– Везем Володя в больницу, - неохотно проворчал дядя Владимир, - надо же ему отбелить этот жуткий хуй, до того, как он пойдет в спортивную школу.

На следующее утро Гарик проснулся в пять часов и больше не смог заснуть. Он был слишком взволнован. Он встал и натянул джинсы - он не хотел ехать на вокзал в партийной одежде, лучше переодеться в поезде. Еще раз просмотрел список, убедился, что взял все необходимое, проверил, надежно ли заперта в клетке Растафара и стал мерять шагами комнату, дожидаясь, когда встанут Разумовские. Два часа спустя огромный сундук Гарика был погружен в десантное отделение БРДМ дяди Владимира, тетя Даздраперма уговорила Володю сесть рядом с Гариком, и они поехали.

На Шотландский вокзал они прибыли в половине одиннадцатого. Дядя Владимир сначала выбросил сундук на мостовую, но после быстро отыскал где-то узбека с тележкой, дал ему в рыло, отобрал тележку и взгромоздил сундук и воронью клетку на неё. Гарик подумал, что это как-то чересчур любезно с его стороны, но тут дядя Владимир с мерзкой ухмылкой на лице резко остановился перед выходом на платформы.

– Ну что, придурок, смотри. Платформа один - платформа два. Пи пополам, как сказали в справочной, должна быть где-то между ними, но, кажется, ее еще не построили, а?

И он был прав, разумеется. Над одной платформой висела большая пластиковая табличка с номером один, над следующей - с номером два, а в середине нихуя не было.

– Учись на отлично, - пожелал дядя Владимир с совсем уж омерзительной ухмылкой. Он ушел, не сказав больше не слова. Гарик, обернувшись, проследил, как уезжали Разумовские. Все трое от души ржали. У Гарика пересохло во рту. Что же ему делать? На него уже начинали смотреть с недоумением, из-за вороны. Придется у кого-нибудь спросить.

Он остановил проходившего мимо вокзального узбека, но не решился упомянуть платформу пи пополам.

Узбек никогда не слышал о "Нодваятсе" и, когда Гарик не смог объяснить, в какой части Узбекистана живут самые красивые бараны, начал раздражаться, так, как будто Гарик нарочно притворялся глупым. Отчаявшись, Гарик спросил про поезд, отбывающий в одиннадцать ноль-ноль, но узбек отвечал, что часов у него нет. В конце концов узбек удалился, ворча на ходу про "понаехало лимиты". Гарик изо всех сил старался не паниковать. Большие часы над табло показывали, что остается еще десять минут на то, чтобы отыскать поезд на "Нодваятс", но он понятия не имел, как это сделать; он как лох тупо стоял посреди платформы с сундуком, который едва мог поднять, с карманами, полными баксов и большой белой вороной в клетке.

Наверное, Огромаг забыл сказать что-то важное, что надо сделать, вроде того, как они стучали по третьему кирпичу слева, чтобы попасть на Малый Арбат. Гарик подумал, не достать ли волшебную втыкалочку и не постучать ли ею по ебальнику проверяющего билеты между платформами один и два...

В этот момент у него за спиной прошли какие-то люди, и он уловил несколько слов из их разговора.

– Все забито хумансами, конечно...

Гарик резко обернулся. Оказалось, что это говорила жирная рыжая женщина, она шла с четырьмя кучерявыми чернявыми мальчиками. Каждый из них толкал перед собой такой же, как и у Гарика, сундук, - и у них была сова.

С лихорадочно бьющимся сердцем, Гарик покатил свою тележку вслед за ними. Они остановились, и он остановился тоже, достаточно близко, чтобы слышать их разговор.

– Ну, какая платформа?
– спросила мать у мальчиков.

– Пи пополам!
– пискнула державшая ее за руку маленькая девочка, тоже черноволосая и кучерявая.
– Мам, а можно я тоже поеду...

– Ты еще маленькая, Женевьева, пожалуйста, веди себя тихо. Давай, Персик, ты первый.

Мальчик, на вид самый старший, бодро направился к платформам девять и десять. Гарик следил, стараясь не моргать, чтобы ничего не пропустить - но, как только мальчик подошел к барьеру, разделявшему платформы, откуда-то сзади высыпала огромная толпа японских секс-туристов с фотоаппаратами и, к тому моменту, как последний рюкзак перестал загораживать поле зрения, чернявый мальчик уже исчез.

– Федя, ты следующий, - распорядилась полная женщина.

– Я не Федя, я Вася, - с укором сказал мальчик.
– Послушайте, дама, и вы осмеливаетесь называть себя матерью? Разве вы не видите, что я Вася?