Гарри Поттер и келья алхимика. Главы 1-8.

Constance_ice

"А чего хочешь ты сам?"

Я задумался.

"Выйти из дому завтра утром. Ненадолго".

"Тебе нельзя выходить из моей квартиры", – негромко заметил МакТаггарт. – "Лэрри дала мне это понять очень ясно. Думаю, этот пункт нашего соглашения все еще продолжает действовать, как бы вы трое ни пытались делать из меня дурака".

"То, что я хочу сделать, будет только на пользу, а она не хочет это понять".

МакТаггарт скомкал газету и швырнул ее на пол.

"Могу себе представить. Ее упрямство сравнимо только с раздражающим упорством, с которым виснут девяносто пятые Винды".

"Завтра мне нужно встретиться кое с кем, и она не должна знать об этом", – подытожил я.

"Ты в чем-то ее подозреваешь?"

"Нет. Но все равно, чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше".

"Этот ваш фантастический всемогущий мафиозо, в нем все дело?"

"Именно".

"Так он действительно существует? И может сделать что-то, вроде того, что я сейчас видел?"

"Боюсь, что он может намного больше".

"М-да… А если ты все-таки…"

"Я должен".

МакТаггарт нагнулся, отскребая грязь с ковра.

"Ладно", – кратко сказал он. – "Но исключительно под твою ответственность".

Я удивился этой подозрительной покладистости, но результат был куда важнее моих сомнений.

"Договорились. Теперь – палочку", – я нетерпеливо пощелкал пальцами, и мне вдруг показалось, что в этот момент все то превосходство магов над магглами, о котором твердили газеты именем Вольдеморта, проявило себя во мне во всей красе. Я стушевался, но МакТаггарт уже протягивал мне палочку. Нехотя. Пока я смущенно вытягивал палочку из подрагивающих от азарта пальцев, глаза у него горели, как у ребенка, который жаждет расковырять непонятную игрушку и узнать, что у нее внутри.

"Прекрасно", – Я выдернул чистый лист из торчащей из принтера стопки и отвернулся, быстро покрывая его мелкими строчками. Бурный взрыв фейерверка на улице заставил меня вспомнить кое о чем и, закончив письмо и даже поставив под ним подпись, я все же приписал наверху "С Новым годом", автоматически отмечая, что человек рядом жадно заглядывает мне через плечо. Я поспешно свернул послание в трубочку и перешагнул через кучу мусора на полу.

Голос МакТаггарта остановил меня у самой двери.

"Гарри!"

Я остановился.

"Я все равно узнаю, кто вы такие. Рано или поздно, но я узнаю".

Я пожал плечами и отправился на кухню.

Пику очень не хотелось куда-то лететь ночью, в самый праздник, когда приличные голуби спят, а приличные хозяева не отправляют своих птиц Мерлин знает куда. Мне пришлось долго уговаривать капризничающего голубя слезть с подставки для тарелок, пока он, нахохлившись, не протянул мне лапу, всем видом демонстрируя недовольство моим самоуправством. Когда я поднял створку окна и выбросил Пикассо в наполненный новогодней суетой ледяной воздух, мне в лицо вдруг пахнуло праздничным ароматом апельсинов и ореховых пирожных. Этот запах неожиданно напомнил мне детство: точно так же пахло в рождественскую неделю на кухне у тети Петунии. Дядя Вернон обычно сидел в гостиной, с головой увязнув в "Таймс" и наслаждаясь спокойствием в то время, как она суетилась, пестро покрывая торт карамелью и взбитыми сливками. Из угла за ней напряженно следил Дадли, ловя момент, когда мать отвлечется на минуту, привлеченная телепередачей о рецептах новогодней кухни. Тогда он с быстротой, не свойственной обычно его неповоротливой, бегемотьей туше, нырял к торту и запускал жирную пятерню в недра разноцветного карамельно-кремового шедевра, украшенного сиреневыми розами. Для него это тоже был праздник.

Я потряс головой. Видение исчезло. Дурслеи остались в прошлом.

Я опустил оконную раму и заглянул в спальню. На экране маленького телевизора мелькали черно-белые мухи – фильм уже закончился. Сью свернулась на кровати в странной позе, крепко обняв себя руками, словно у нее болело сердце. Одеяло, покрывавшее ее, слегка вздрагивало.

"Сьюки, я взял Пика ненадолго, надо было послать его с письмом. Сьюки, ты что – плачешь?.." – я с удивлением развернул ее к себе, но слез на лице не увидел. Оно застыло, посерело, точно скованное льдом.

"Они умерли, Гарри".

"Что?"

"Они все умерли…"

Я молча обнял ее.

***

Ответ пришел на рассвете. На листке, вырванном из тетради в клетку, был написан только адрес, название места и время встречи. Я заучил написанное наизусть по всем правилам шпионского романа, а затем, смяв письмо в комок, вышел на кухню и положил клочок послания в одну из тарелок. Сью удивленно смотрела на то, как я аккуратно поджигаю бумажный шарик и внимательно слежу за тем, чтобы он сгорел до конца.

"Сьюки, мне нужно кое-что сделать, и я хочу, чтобы ты меня прикрыла".

Сью поперхнулась молоком и упустила из рук стакан.

"Гарри", – стакан Сьюзен испуганно затанцевал по антикварной столешнице. – "Только не говори мне, что ты затеял что-то…"

"Еще как затеял", – решительно перебил я ее.

Сью с трудом поймала стакан.

"Ты хочешь уйти?" – она смотрела на меня, не отрываясь.

"Да".

"Гарри, не надо…"

"Сьюки, мне давно пора это сделать! Я больше не вынесу идиотское сидение в четырех стенах, пока где-то там маги сражаются, надеясь, что великий Гарри Поттер вот-вот придет им на помощь!.. Хватит уже, насиделся".

"Ты не должен", – ее глаза внезапно стали огромными, наливаясь пронзительным отчаянием.

"Сьюки, родная, только не плачь. Ты… единственный человек, которому я могу полностью доверять. Я люблю мисс Вэл, но она трясется надо мной, как над ребенком. А ведь это моя война. Ты же слышала, что Снейп рассказывал о профессоре Спаржелле? – Сьюзен прикусила губу. Видно было, что ей до ужаса хочется вывалить на меня какое-то отчаянное сомнение. – Как же я могу отсиживаться в тылу, пока за меня умирают другие?"