Гарри Поттер и келья алхимика. Главы 1-8.
Шрифт:
"Конечно, не скажу", – ухмыльнулся я. – "Как и вы не скажете об этом разговоре мисс Эвергрин".
"Мистер Таинственный Поттер не ошибается", – поднял большой палец МакТаггарт. – "Но мистер Таинственный Поттер не забыл, что у меня накапливается к нему уже приличный багаж вопросов? И если я найду ответы, то…"
"Я в курсе".
"И это тебя не останавливает?"
"Совершенно".
"Ах, значит, мы еще и рисковые парни… Ладно. По рукам, Гарри, я сведу тебя с этой милой компанией. Если, конечно, ты в курсе, что за такие вещи надо платить. И недешево".
"Когда
"Чеки в этой конторе не принимают".
***
Ехать пришлось долго. Сначала на метро, а потом, уже в районе Хитроу, я пересел на поезд и какое-то время созерцал белые поля, расчерченные на аккуратные квадраты, и фермерские дома, торчащие среди черных спутанных ветвей деревьев. В поезде было тепло, и я довольно основательно задремал, пока проводник не объявил мою остановку, и мне не пришлось, спросонья поскальзываясь, слезать на пустынной деревенской станции. До нужного мне дома я шел именно так, как наказывал профессор МакТаггарт: ни у кого ничего не спрашивая, не останавливаясь, и вообще, стараясь привлекать к себе поменьше внимания. Впрочем, весьма кстати ударивший мороз облегчил мне задачу. На улицах, обсаженных встопорщенными и покрытыми коркой подмерзшего снега живыми изгородями, почти не было людей. Я миновал заправку со скучающим в окне платежки прыщавым юнцом, и в соответствии с рекомендациями МакТаггарта раздвинул кусты за подгнившим забором, поваленным в покрытое льдом болотце. За кустами начиналась занесенная снегом тропинка, по которой, то и дело увязая в сугробах, я и направился, чертыхаясь и периодически зачерпывая ботинками снег. Я старался смотреть себе под ноги, потому что земля под снегом была жутко кочковатая, и цель путешествия увидел только когда оказался в двух шагах от нее.
Это было невероятно древнее, буквально разваливавшееся на части строение. По-видимому, раньше то, что сейчас возвышалось передо мной, было основанием или высоким фундаментом какой-то старой церкви, с которой неаккуратно срезали верхнюю половину и небрежно настелили сверху плоскую крышу, причем настолько давно, что она успела прийти в полную негодность. С крыши свисал кусок закопченного шифера, заросшего мхом, но совсем рядом с повисшим обломком, создавая абсурдный контраст, взрезали низкое серое небо две явно дорогие спутниковые антенны, ощетинившиеся какими-то неизвестными мне приспособлениями. Ветвистые трещины змеились по стенам между кусками кладки из старых камней и относительно новых кирпичных заплаток. Грязные окна были еще и основательно защищены от посторонних глаз темными жалюзи, дверь же напоминала вход в какой-то невероятный бункер из фильмов о Бонде. Сверху к ней был намертво прикручен пыльный коммуникатор. Ржавая пластина, на которой он сидел, была усеяна острыми четырехгранными заклепками, под двумя из них я разглядел крошечные блестящие стеклом отверстия – явно камеры наблюдения. Черная сталь дверной обшивки бесследно уходила в кирпично-каменную кладку с обеих сторон, а посредине еле виднелась смерзшаяся полоса запертых створок. Ни замка, ни отверстия для ключа не было и в помине.
Если бы не отчетливые, чуть занесенные утренним снегом ребристые следы ботинок возле дверей, я бы счел этот дом абсолютно необитаемым, но стойкое ощущение, что за мной наблюдают с тех пор, как я вылез из сугроба за повалившимся забором, не давало мне покоя. Я отряхнул снег с куртки и постучал условным стуком – четыре быстрых сильных удара и серия мелких – чуть царапающих холодную сталь.
Дверь отозвалась безликим хрипом из коммуникатора:
"Да-а-а?"
"Новогодняя открытка от Блюзмена", – я откашлялся. – "Почтальону нужна подпись хозяйки".
"Перевод прилагается?" – снова неопределенно проскрипел Голос.
"Старушка будет довольна", – кивнул я, всматриваясь в чуть поблескивающий глаз одной из дверных камер.
Раздался
"Почтальон может войти", – Голос постепенно затихал. – "Вперед и вниз".
Дверь оказалась страшно тяжелой, а за ней царил такой непроглядный мрак, что не хотелось отклеивать примерзшие пальцы от черного металла. Но было уже поздно – тяжелая створка словно сама выскользнула у меня из рук и глухо грохнула за спиной. Было темно, хоть глаз выколи. Хм, значит, вперед и вниз. Я пошарил руками, стараясь нащупать стену, но безрезультатно. Тогда я аккуратно сделал сперва один шаг вперед, потом другой…
"Осторожно", – недовольный Голос вновь возник откуда-то сверху, заполняя собой гулкую темноту. – "Здесь ступеньки".
Ступеньки я нашел, когда чуть с них не навернулся. Лестница, спускающаяся куда-то в подвал, была довольно узкой, так что я постоянно прикладывался к стенам хода то плечом, то локтем. Через десяток ступенек я немного приноровился к их крутизне, но ботинки, облепленные тающим снегом, опасно скользили по крошащимся камням. Глаза понемногу тоже начали привыкать к темноте, поэтому, спускаясь, я уже не на ощупь, а воочию смог заметить целые снопы укутанных в изоляцию кабелей, исчерчивающих стены. Лестница вильнула влево, и ступеньки кончились. Я оказался в полутемном сыром коридоре с земляным полом. Справа и слева располагались полукруглые ниши, заложенные кирпичами, и только возле одной из них на полу играли в темноте еле заметные пестрые огоньки.
"Дверь", – сказал Голос.
Я толкнул дверь и вошел.
В самую первую секунду мне показалось, что в комнате еще темнее, чем в самом подвале. Единственное, что я мог видеть, это ряды мигающих лампочек на больших прямоугольных тенях, столпившихся вдоль стен. Прищурившись, я понял, что грузные тени на самом деле были большими стойками серверов, опутанных проводами. Переплетения кабелей тянулись от них к огромному верстаку, на который было водружено несколько отвернутых от меня мониторов – один из них сзади был совершенно плоским и напоминал какую-то высокотехнологичную деталь космического корабля – из тех, которые частенько бороздили просторы компьютерных игр Дадли. Пол был покрыт чем-то, вроде огромного резинового ковра, на котором ботинки тут же оставили мокрые следы моих передвижений по деревенским сугробам. Я, неловко хлюпая, переступил в луже и покосился на ряды, похоже, вкрученных в стену мониторов. На нескольких из них была явственно видна в разных ракурсах моя скромная и весьма помятая персона.
"Говорю же, осторожно!" – в очередной раз с отвращением пробурчал Голос. – "Замыкание устроишь".
Только тут я понял, что Голос раздается из-за того самого плоского монитора. Когда я поднял глаза, то не увидел ничего, кроме сплошной черноты, из которой на меня смотрели два ярких белых пятнышка с внимательными черными зернышками зрачков внутри.
"Чего уставился?" – ехидно поинтересовались у меня, и под вкраплениями белков в темноте мелькнула полоска белоснежных зубов. – "К делу, молодой человек, к делу".
Я обошел стол, осторожно перешагивая через паутину кабелей и шлейфов, убедился в том, что космический монитор был спереди точно таким же плоским, как и сзади, и, наконец, увидел Голос во плоти.
Женщина была абсолютно черной. Лохматые, топорщащиеся на голове дреды угольного цвета, похожие на спутанный клубок змей, открывали высокий темный лоб над глубоко посаженными блестящими глазами, плоский круглый нос и пухлые ухмыляющиеся губы. Пока она так же пристально разглядывала меня, как и я – ее, длинные ловкие пальцы продолжали порхать по одной из трех клавиатур, все быстрее разгоняя на одном из ярко-синих экранов бесконечный столбец данных. Даже одежда женщины была полностью черной – что-то длинное и мятое, уходящее вниз, под стол, где тоже нетерпеливо посверкивали огоньки.