Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.
Шрифт:
– Насчет Святого Гильдаса и святого Ненниуса не скажу, не знаю, - возразил Карадок. Забыв о разнице в возрасте, он распаленно полез в драку со своим послушником.
– Но этот Беда был крещеным язычником, а таким доверять можно не больше чем раскаявшейся ведьме!
Гарри навострил уши.
– Глупости!
– резко бросил Джеффри. Он тоже забыл о том, что находится не один, видимо, такие споры были для них с отцом Карадоком не редкость, так что даже присутствие посторонних людей не смогло сдержать их обоих.
– Если бы вы умели читать и прочитали все эти книги, то знали бы, что колдуны и ведьмы далеко не так страшны, как вы думаете. Они часто помогают людям, например Мерлин...
– Нет!
– заорал Карадок и швырнул в Джеффри обугленной палкой из костра.
– Сатана говорит твоими устами, мальчик, и, дай Бог, чтобы ты не ведал, что творишь своими еретическими речами! Что подумают отец Северус и сестра Валери о твоей греховной страсти к чтению и писанию басен, это твое дело, но сейчас ты начинаешь впадать в страшный грех ереси! Прекрати смущать их своими мерзкими выдумками о короле варваров! Потому что, я знаю, сейчас ты начнешь петь песни о нем!
– М-м-м, святой отец, вы не слишком ли преувеличиваете?
– Валери осторожно попыталась успокоить монаха, разбушевавшегося, как медведь. Подбородок почтенного священнослужителя трясся, как желе.
– О каком это короле варваров вы говорите?
– Об этом нечестивце Артуре, конечно!
– с отвращением выплюнул отец Карадок ненавистное имя.
– Проклятый Монмут все уши мне прожужжал: Артур то, Артур се... Об этом легендарном коронованном язычнике!
– В Анналах Уэльса говорится, что Артур три дня перед сражением на горе Бадон носил щит с крестом Господа нашего, после чего победил в сражении!
– запальчиво возразил Джеффри, возмущенно размахивая длинными худющими руками.
– Он был святым государем! С тех пор еще никогда Британия не поднималась до благоденствия времен Артура Пендрагона.
– То, что твой великий король советовался с колдуном, говорит о том, что, либо он сам был таким же чернокнижником, как и его Мерлин, либо просто гнилым язычником, как и те, что в капищах поклонялись деревьям и приносили им в жертву младенцев, - отец Карадок испуганно перекрестился.
– А почему вас так интересует этот вопрос, молодой человек?
– совершенно внезапно ссору двух монахов перекрыл низкий голос Северуса Снейпа. От неожиданности Гарри вздрогнул.
– С какой стати вы заинтересовались историей этого колдуна Мерлина, столь неподобающей для чтения человеком вашего призвания?
Гарри и Рон переглянулись. Гермиона продолжала строчить пером по огрызку пергамента так исступленно, что ей бы мог позавидовать фанатик магло-магической истории профессор Джонс. Сзади них зашевелились гриффиндорцы, видимо, их разбудила громкая истерика отца Карадока. Гарри немного засомневался, как поступят слизеринцы, когда увидят рядом с собой двух монахов. Впрочем, Гарри был уверен в том, что они не сделают ничего без приказа профессора Снейпа, который в данный момент почему-то заинтересовался беседой с пришельцами, хотя раньше ему их соседство казалось крайне отвратительным.
– Это был уникальный человек, - глаза у Джеффри загорелись, и на его впалых щеках выступил румянец.
– Если он сумел помочь столь великому государю обрести меч, который потом хранил его во всех битвах, то...
– Но он же был колдун!
– профессора явно забавлял этот юный пламенный оратор.
– Ну и что?
– прошептал Джеффри, отворачиваясь к жаркому огню. После этого вопроса он окончательно растерял всю свою смелость, видимо, осознав, что именно он только что доказывал.
– Еретик!
– пригрозил ему кулаком отец Карадок.
– Мне кажется, юный отрок, вам не следует так открыто демонстрировать свое положительное отношение к колдунам, если они сейчас не в фаворе, - ядовито ухмыльнулся Снейп.
– Разве я не прав, святой отец?
– добавил он, обращаясь к брату Карадоку.
– Ваша правда, мой брат во Христе. Говорят, в Лондоне уже начали сжигать подлых ведьм и колдунов так же, как за границами нашего славного острова, - воодушевился отец Карадок.
– Разве это не замечательно? Мы сумеем, наконец, избавить страну от их зловония!
– Вы находите?
– глаза Снейпа снова нехорошо блеснули.
– Я молюсь об этом каждый день, отец Северус, - благоговейно заметил уэльсский священник и вновь истово перекрестился.
– Аминь! Колдовство и колдуны - это настоящее Зло!
– Я так не думаю. Настоящее зло - это тьма и непросвещенность!
– пылко возразил Джеффри.
– Когда-нибудь Мерлин снова вернется на эту святую землю и пробудит ото сна великого Артура от волшебного сна на Яблочном Острове. Король вернет себе свой меч, отопьет из волшебной чаши и встанет как ни в чем не бывало, живой и юный! Вместе со своими доблестными рыцарями он восстановит мир и справедливость в нашей стране, и больше не будет ни усобиц, ни еретиков, ни норманнов или британцев, - упрямец Джеффри не желал отказываться от своего мнения даже под угрозой отлучения от церкви.
– Жди, жди своего короля, мальчишка... Придет он, как же, держи карман шире, - хмыкнул отец Карадок. Гарри заметил, что профессор Снейп осторожно направил на толстого монаха свою палочку.
– Сомнус Стернере. Обливиате, - пробормотал профессор, и отец Карадок тут же сонно опустился на землю и громко захрапел. Джеффри наблюдал за этим ритуалом со странным выражением на лице.
– Слава Господу, наконец, он замолчал, - воскликнул юноша с любопытством рассматривая палочку, направленную теперь на него.
– Что это вы делаете, святой отец? Сестра Валери - и вы тоже?
– воскликнул Джеффри, увидев, что на него теперь наставлена и длинная светлая палочка мисс Эвергрин.
– Прости, мальчик, но это необходимо, - негромко сказал Снейп, и оба профессора взмахнули палочками. Джеффри Монмутский не успел испугаться.
– Обливиате! Сомнус Стернере!
Джеффри невидящими глазами посмотрел на них и упал в кучу листьев.
– Мобиликорпус!
Тела двоих монахов приподнялись и, аккуратно перелетев поляну и маленький овражек, приземлились на другой стороне ручья, даже не уронив по дороге одеял, в которые были закутаны.
– Совсем не обязательно было так пугать этого мальчика, - заметила Валери недовольно. Она внимательно присмотрелась к мирно почивающим странникам, с помощью палочки вновь возвращая на плечи свою теплую мантию вместо унылой серой монашеской робы.
– Я понимаю, того отвратительного жирного упрямца, но Джеффри, этого милого мальчика...