Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Шрифт:
В постели Гарри долго не мог заснуть, волнуясь и предрекая всевозможные затруднения на пути воплощения задуманного. Теперь уже то, что Гермиона заручилась поддержкой Ордена, казалось парню вовсе не лишним. Мысленно воспроизводя в памяти образ дома Реддлей, он каждый раз убеждался, что там хватает места для устройства засад и всевозможных ловушек.
«Но не станет же Волдеморт нас там круглыми сутками дожидаться изо дня в день», — успокаивал себя Гарри. Так или иначе, зная себя, он понимал, что все равно не сможет отказаться от вылазки.
Силясь заснуть, Гарри как никогда старался очистить свой мозг, и чтобы ни о чем не думать, пробовал то считать овец, то повторять в уме разные формулы и определения. Состав для снадобья из поганок неожиданно оборвался, голова Гарри свесилась набок…
«Гринготтс, — разливалось по комнате зловещее шипение, — надо во что бы то ни стало договориться с гоблинами. Было большой ошибкой заранее не позаботиться о том, чтобы переманить их на свою сторону».
«Они подчиняются Министерству, мой Лорд, пока подчиняются, — отвечали ему, — но что Вы предлагаете нам сделать? Распоряжайтесь…».
«Почему каждый раз вам требуются приказы?! — раздраженный шепот взвился к потолку. — Неужели вы сами не в состоянии ничего придумать?».
С утра Гарри удалось вспомнить только это. На этот раз почти не было образов, только что-то плавающее и серое. Его мозг, впрочем, Волдеморт не взламывал, Гарри был в этом уверен. Подумав, Гарри предположил, что Темный лорд сейчас так сконцентрирован на цели привлечения гоблинов, что это состояние прорвалось и достигло чужого сознания. И Гарри посчитал нужным связаться с Орденом, еще до посещения дома Реддлей.
Помня наказ Хмури «Неусыпная бдительность!», он убедился, что никто не следует за ним, и только потом закрылся в душевой кабинке. Он вынул зеркало, произнес пароль, и перед ним тут же возникло невозмутимое лицо Кингсли Шеклбота.
— Есть проблема, — быстро зашептал Гарри. — Я видел сон сегодня. Волдеморт намеревается вербовать гоблинов!
— Ясно, — кивнул Кингсли. Гарри показалось, он ожидал чего-то подобного. Во всяком случае, аврор не показался ему удивленным, и распрощался очень быстро. Гарри даже обиделся.
«Опять они мне ничего не сообщают, — подумал он. — Ну, по крайней мере, я выполнил, похоже, свой долг».
Последнее было для него нисколько не утешительно, и в Большой зал он спустился порядком раздраженный. По ходу завтрака он остался недоволен поведением некоторых членов Д.А. По Парвати невооруженным взглядом было видно, что она скрывает невероятно важный секрет, Невилл сидел словно на иголках, Энтони Гольдштейн прямо-таки плавился от солидности, Падма Патил постоянно что-то опрокидывала. Гермиона потихоньку сообщила, что слизеринцы глаз с него не сводят. Гарри вынужден был прилагать усилия, чтобы выглядеть, как всегда, нарочно не поворачивая головы в их сторону и делая вид, что перемигивания Парвати и Лаванды его никак не касаются.
Зато к концу трапезы он придумал, как сбить слизеринцев со следа, если вдруг они вздумают искать его в замке, пока он будет осматривать дом Реддлей.
— Рон, ты ведь остаешься, — тихо произнес он, наклоняясь к другу.
— А ты, надеюсь, на этот счет передумал? — холодно поинтересовался Рон.
— Нет, прости, кто-то должен здесь прикрыть нас, — твердо произнес Гарри, чувствуя себя против воли виноватым за погасшую в глазах Рона надежду. — Мы с тобой сыграем следующим образом…
— Гениально, Гарри, — сказала Гермиона, — когда они, под действием заклинания невидимости, торопились к Дракучей иве. — Не то чтобы лучше не придумать, но хоть что-то отвлечет Малфоя.
Для Гарри это было уже прошлым достижением; куда больше его волновало, что слова Маклагена оказались правдой, и школу в самом деле охраняют авроры; силуэт одного из них маячил в воротах, а другой до сих пор разговаривал с Хагридом.
— Он точно поверит, что мы все засели в Комнате необходимости, — согласился с ней Эрни, — и не сможет это проверить, пока мы не вернемся, а там уже будет неважно. Эй, кто мне на пятку наступил?
— Извини, — прошептала невидимая Падма.
Гарри нервничал, ему, правду сказать, не особенно хотелось раскрывать тайну Визжащей хижины даже своим соратникам. Он не хотел этого делать и из-за Люпина, и, в некоторой степени, чувствовал себя не вправе портить такую отличную легенду, придуманную к тому же Дамблдором.
Гермиона прошла вперед, Гарри же пропускал остальных и время от времени нажимал на выступ корня, чтобы ива не вздумала лупить его товарищей. Джинни, Лаванда, Сюзан Боунс и Ханна Эббот последовали за Гермионой, потом — Эрни с Энтони Гольдштейном. В тоннеле все снова стали видимыми, иначе передвигаться было бы невозможно.
— Надо восстановить этот ход, — произнесла впереди Гермиона.
Гарри надеялся, она знает, как это можно сделать. В этот раз он запомнил время, и выяснил, что путь от Ивы до Хижины занимает вовсе не долгие часы, а чуть более двадцати минут.
— Где мы? — спросила Лаванда, когда все столпились в пыльном холле, и Гермиона зажгла свет на конце своей палочки.
— Это заброшенный дом. Неважно, — сказал Гарри.
Согласно плану, он должен был перенести своих помощников на место, и очень опасался, что в деревне Реддлей все переменилось с тех пор, какой он ее запомнил. Однако эти опасения не оправдались; вместе с Эрни они оказались у подножия холма, откуда дом был отлично виден, такой же величественный и обветшалый, как в его сне. На кладбище в стороне Гарри даже не оглянулся.
До чего утомительно оказалось аппарировать с каждым! Лаванда обругала его за то, что он якобы чуть не оторвал ей воротник; Джинни так сжала предплечье, что остались синяки, а Энтони едва не расщепился, потому что, как оказалось, тоже что-то такое в уме представлял. Вот когда Гарри пожалел, что согласился с планом Гермионы взять столько народу. Он даже не был ей особо благодарен за то, что она при аппарировании не доставила ему вообще никаких хлопот.
— Осмотритесь, как следует, — попросил он. — Запомните место, в следующий раз будете сами сюда аппарировать.