Гарри Поттер и Орден Феникса (Гарри Поттер - 5) (Часть 2, неофициальный перевод)

Роулинг Джоан Кэтлин

– Ты можешь, наконец, перестать биться, как маньяк, чтобы я мог тебя развязать!

Рон сдёрнул занавески, и Гарри уставился на него в лунном свете, переворачиваясь на спину; его шрам обжигал болью. Рон, похоже, как раз собирался лечь; он уже освободил одну руку из мантии.

– Опять на кого-нибудь напали?
– спросил Рон, грубо поставив Гарри на ноги.
– Это был Папа? Это была та змея?

– Нет, - всё в порядке - задыхался Гарри, а его лоб горел так, как будто был в огне.

– Ну... Аверий не... он попал в беду... он солгал... Вольдеморт не на шутку разозлился...

Гарри застонал и опустился, дрожа, на свою кровать,

потирая шрам.

– Но Роквуд сейчас придёт ему на помощь... он снова на верном пути.

– О чём ты говоришь?
– испуганно спросил Рон.
– Ты хочешь сказать... ты только что видел Сам-Знаешь-Кого?

– Я был Сам-Знаешь-Кем, - ответил Гарри, вытаскивая руки из темноты и держа их у лица, чтобы убедиться, что они больше не мертвенно-бледные и не с длинными пальцами.
– Он был с Роквудом, это один из Упивающихся Смертью, который сбежал из Азкабана, помнишь? Роквуд только что рассказал ему, что Боуд не смог сделать это...

– Сделать что?

– Вытащить что-то... он сказал, что Боуд понял, что не сможет сделать это... Боуд был под Заклятьем Подвластья... Думаю, он сказал, что папа Малфоя наложил его.

– Боуд был под заклятьем, чтобы вытащить что-то?
– спросил Рон. Но... Гарри, это же могло быть...

– Оружие, - закончил предложение Гарри.
– Я знаю.

Дверь спальни открылась. Вошли Дин и Симус. Гарри снова положил ноги на кровать.

Он не хотел выглядеть так, как если бы только что случилось что-то странное, особенно потому что Симус только что перестал думать о нём как о психе.

– Ты сказал, - пробормотал Рон, пододвигая свою голову поближе к Гарри, как будто наклоняясь к кувшину, на тумбочке возле кровати, чтобы попить, - что ты был Сам-Знаешь-Кем?

– Да, - спокойно ответил Гарри.

Рон сделал слишком большой глоток воды; Гарри увидел, как она пролилась по его подбородку на его грудь.

– Гарри, - произнёс он, когда Дин и Симус зашумели вокруг, стягивая мантии и разговаривая, - ты расскажешь...

– Я не собираюсь никому об этом рассказывать, - коротко ответил Гарри.
– Я бы вообще ничего этого не видел, если бы мог сделать Перезаграждение. Мне нужно научиться избавляться от этого. Это то, что они хотят.

Под "они" он имел в виду Дамблдора. Он вернулся в постель и повернулся на бок спиной к Рону, услышав вскоре по скрипу его матраса, что тот тоже лёг. Шрам Гарри начал гореть; он вжался посильнее в подушку, чтобы не шуметь. Он знал, что в это время где-то наказывали Аверия.

* * *

На следующее утро Гарри и Рон ждали перемены, чтобы в точности рассказать Гермионе о том, что случилось; они хотели быть совершенно уверенными в том, что их не подслушают. Стоя в своём привычном для них углу холодного и продуваемого внутреннего двора, Гарри рассказал ей каждую деталь своего сна, которую сумел вспомнить. Когда он закончил, несколько мгновений Гермиона помолчала, о чём-то напряжённо размышляя и уставившись на Фреда и Джорджа, которые стояли без голов на другой стороне двора и продавали свои волшебные шапки из-под полы своих мантий.

– Так вот почему они убили его, - спокойно сказала она, наконец, отводя свой взгляд от Фреда и Джорджа.
– Когда Боуд попытался выкрасть это оружие, с ним случилось что-то забавное. Мне кажется, там было какое-то защитное заклятье, или вокруг, чтобы не дать людям прикоснуться к нему. Именно поэтому он был в больнице Св. Мунго, а его мозги съехали набекрень, и он ничего не мог говорить. Но помните,

что сказала нам Целительница? Он поправляется. И они не могут рисковать, стараясь, чтобы он выздоровел ещё быстрее, не так ли? Я думаю, что потрясение от случившегося, когда он прикоснулся к оружию, вероятно, пересилило Заклятие Подвластья. И как только он начал бы говорить, он тут же рассказал бы, что он делал, - разве нет? Они бы узнали, что его послали выкрасть оружие. Конечно, Люциусу Малфою было очень легко наложить на него заклятье. Он же никогда не выходит из Министерства, не так ли?

– Он зависал там даже в тот день, когда было слушание по моему делу, ответил Гарри.
– Он там... ждал кого-то...
– медленно продолжил он.
– Он был в коридоре Отдела Тайн в тот день! Твой папа сказал, что он, наверное, пытался прокрасться внутрь и разузнать, что было на моём слушании, но что, если...

– Стургис!
– воскликнула ошеломлённая Гермиона.

– Прости?
– в замешательстве переспросил Рон.

– Стургис Подмор...
– задыхаясь, сказала Гермиона, - был задержан за попытку пройти через дверь! Люциус Малфой должен был пойти с ним! Держу пари, это было в тот день, когда ты видел его там, Гарри. У Стургиса был плащ-невидимка Моуди, верно? А что, если он, будучи невидимым, охранял дверь, а Малфой услышал, как он ходит, - или догадался, что там кто-то есть, - или просто наложил Заклятие Подвластья, на всякий случай, если кто-нибудь будет охранять? Тогда в следующий раз, когда у Стургиса появилась возможность, - вероятно, когда снова настала его очередь охранять, - он попытался зайти в Отдел и украсть оружие для Вольдеморта спокойно, Рон, - но был пойман и брошен в Азкабан...

Она уставилась на Гарри.

– А сейчас Роквуд рассказал Вольдеморту, как заполучить оружие?

– Я не слышал всего разговора, но, похоже, всё именно так, - ответил Гарри.
– Роквуд работал там... может быть, Вольдеморт пошлёт Роквуда сделать это?

Гермиона кивнула, очевидно, всё ещё теряясь в догадках. Затем, она добавила, немного неожиданно: "Но ты вообще не должен был этого видеть, Гарри".

– Что?
– поражённо спросил он.

– Ты должен был научиться закрывать свой разум от подобных вещей, внезапно строго ответила Гермиона.

– Да, я знаю, - сказал Гарри.
– Но...

– Ну, я думаю, нам нужно просто попытаться забыть обо всём этом, твёрдо сказала.

Гермиона, - А тебе с этого момента следует тратить больше усилий на занятия по Перезаграждению.

Гарри настолько рассердился на неё, что не разговаривал с ней остаток дня, который оказался одним из худших дней. Если люди в коридорах не обсуждали сбежавших.

Упивающихся Смертью, то они смеялись над ужасным игрой Гриффиндора в матче против Хаффлпаффа; слизеринцы пели о том, что "Уизли - наш король" так громко и часто, что к закату Филч выгнал их из коридоров, будучи вне себя от гнева.

Однако продолжение недели было ничуть не лучшим. Гарри получил ещё две двойки по Зельям; он до сих пор мучился в неизвестности насчет увольнения Хагрида, и, наконец, он никак не мог избавиться от этого сна, в котором он был Вольдемортом, - хотя он уже не обсуждал это с Роном и Гермионой, поскольку не хотел ещё одного нравоучения от Гермионы. Ему очень хотелось поговорить об этом с Сириусом, но об этом не стоило даже и думать, а потому он просто прятал свои мысли в глубине сознания.

К сожалению, его сознание с некоторых пор тоже не было безопасным местом.