Гарри Поттер и Орден Феникса (народный перевод)
Шрифт:
Он попробовал минуту или две, но мысль о Снейпе поверх воспоминаний об Умбридж лишь усугубила его негодование, и вместо расслабления он сосредоточился на том, как сильно он ненавидит их обоих. Постепенно храп Рона утих, сменившись глубоким и медленным дыханием. Гарри же всё никак не мог уснуть; его тело устало, но мозг всё ещё оставался возбуждённым.
Ему приснилось, что Невилл и Профессор Спраут танцевали вальс в Комнате Необходимости, а Профессор МакГонагал аккомпанировала им на волынке. Он весело наблюдал за ними некоторое
Но как только Гарри вышел из комнаты, он столкнулся лицом к лицу не с гобеленом Варнавы Барни, но с торчащим в кронштейне факелом на каменной стене. Он медленно повернул голову влево. Там, в конце прохода без окон, была плоская чёрная дверь.
Он двинулся к ней с нарастающим чувством волнения. У него было самое необыкновенное ощущение, что в этот раз всё у него, наконец, получится, и он сможет открыть её… он прошёл через неё и, ещё больше волнуясь, увидел справа слабую голубую полоску света… дверь была приоткрыта… он протянул руку, чтобы открыть её шире, и…
Рон громко, скрежещуще и неподдельно всхрапнул, и Гарри неожиданно проснулся, держа правую руку перед собой в темноте, пытаясь открыть дверь, которая была в сотнях миль отсюда. Он опустил руку со смешанным чувством досады и вины. Гарри знал, что не должен был видеть эту дверь, но в то же самое время ему было так любопытно узнать, что же было за ней, что он не смог скрыть досаду… неужели Рон не мог захрапеть на несколько минут позднее?
Утром в понедельник они вошли на завтрак в Большой Зал как раз в тот момент, как появились почтовые совы. Гермиона была не единственной, кто страстно ожидал свежего.
"Ежедневного Пророка": практически все студенты жаждали узнать свежие новости о сбежавших Упивающихся Смертью, которые, несмотря на множество слухов, так и не были пойманы. Она дала Кнут сове, принесшей газету, и жадно её развернула, в то время как Гарри подкреплялся апельсиновым соком; за весь год он получил одно единственное письмо. Поэтому, когда первая сова с глухим стуком приземлилась прямо перед ним, он был уверен, что это какая-то ошибка.
— Ты к кому? — спросил он её, медленно отодвигая апельсиновый сок в сторону от её клюва и наклоняясь вперёд, чтобы прочитать имя и адрес получателя:
Гарри Поттеру.
Большой Зал.
Школа Хогвартс.
Нахмурившись, он попробовал взять письмо, но ещё до того, как ему это удалось, ещё три, четыре, пять сов затрепетали перед ним и стали искать место, наступая в масло и перешагивая через соль, при этом каждая старалась первой отдать ему своё письмо.
— Что происходит? — удивлённо спросил Рон, и все за столом Гриффиндора наклонились вперёд, посмотреть на ещё семь сов, садящихся в гуще первых, визжа, ухая и хлопая крыльями.
— Гарри! — затаив дыхание, произнесла Гермиона, погружая руки в гущу перьев и вытаскивая из-под визжащей совы длинный цилиндрический
Гарри разорвал коричневый пакет. Внутри находился туго свёрнутый экземпляр мартовского выпуска «Придиры». Он развернул его, и увидел на передней обложке своё собственное робко улыбающееся лицо. Крупным красным шрифтом по этому изображению тянулись слова:
ГАРРИ ПОТТЕР, НАКОНЕЦ, ЗАЯВЛЯЕТ:
ПРАВДА О ТОМ, КОГО НЕЛЬЗЯ НАЗЫВАТЬ.
И О ТОЙ НОЧИ, КОГДА Я УВИДЕЛ, ЧТО ОН ВЕРНУЛСЯ.
— Здорово, не правда ли? — произнесла Луна, перемещаясь к столу Гриффиндора и оказываясь зажатой между Фредом и Роном. — Это вышло вчера, и я попросила Папу отправить тебе копию. Я полагаю, что это, — она махнула рукой на собравшихся сов, все еще продолжавших карабкаться на стол прямо перед Гарри, — письма от читателей.
— Об этом я и подумала, — горячо сказала Гермиона. — Гарри, ты не против, если мы…?
— Угощайтесь, — ответил Гарри с некоторым смущением.
Рон и Гермиона принялись разрывать конверты.
— Это от парня, который думает, что у тебя не все дома, — сказал Рон, коротко взглянув на одно из писем. — Ну ладно…
— Эта женщина советует тебе пройти хороший курс Шоковых Заклинаний в больнице Св. Мунго, — сказала Гермиона, на секунду огорчившись и падая духом.
— Это — хорошее, — медленно произнёс Гарри, бегло просматривая длинное письмо от ведьмы из Пайслей. — Эй, она говорит, что верит мне!
— Это — нерешительное, — сказал Фред, с энтузиазмом присоединившись к вскрытию писем. — Пишет, что ты не производишь впечатления сумасшедшего, но он никак не хочет поверить, что Ты-Знаешь-Кто вернулся, так что он теперь не знает, что и думать. Чтоб мне провалиться, что за бесполезная трата пергамента!
— Здесь ещё один убеждённый, Гарри! — возбуждённо заговорила Гермиона, — "Ознакомившись с вашим рассказом, я пришёл к выводу, что Ежедневный Пророк отнёсся к вам очень нечестно… немного, тем не менее, мне кажется, что Тот Кого Нельзя. Называть вернулся, и я убеждён, что вы говорите правду…" О, это замечательно!
— Ещё одна, которая думает, что ты трепло, — сказал Рон, бросая смятое письмо через плечо, — … а вот в этом написано, что ты переубедил её, и теперь она считает, что ты настоящий герой, — она даже вложила фотографию, — ух ты!
— Что здесь происходит? — раздался притворно сладкий девичий голос.
Гарри взглянул вверх с руками, полными конвертами. Профессор Умбридж стояла за Фредом и Луной, её выпученные жабьи глаза исследовали толпу сов и письма на столе перед Гарри. За её спиной он увидел множество других студентов, жадно наблюдающих за ними.
— Почему вам пришли все эти письма, мистер Поттер? — медленно спросила она.
— А что, разве это уже преступление? — громко спросил Фред, — получать почту?