Гарри Поттер и принц-полукровка (перевод Snitch)
Шрифт:
— Да, — ответил он, — но он был не единственным. Как я уже сказал, заклинание было очень популярно… Ты же знаешь, они приходят и уходят…
— Звучит так, будто оно было изобретено, когда вы учились в школе, — настаивал Гарри.
— Совсем не обязательно, — возразил Люпин. — Проклятия тоже входят в моду и выходят из нее, как и все остальное.
Он посмотрел Гарри прямо в глаза и тихо произнес:
— Джеймс был чистокровным, Гарри, и даю тебе слово, он никогда не просил нас называть его Принцем.
Отбрасывая притворство,
— И это не был Сириус? Или вы?
— Определенно нет.
— А, — Гарри взглянул на огонь, — я просто подумал… ну, он очень помог мне с уроками зельеварения, этот Принц.
— Насколько старая эта книга, Гарри?
— Не знаю, я никогда не проверял.
— Ну, ты бы мог получить представление, когда именно Принц жил в Хогвартсе, — сказал Люпин.
Вскоре после этого, Флер решила спародировать песню Селестины «Котел, полный горячей и страстной любви», которую подхватили все. Но когда миссис Уизли сверкнула в их сторону глазами, они восприняли это как сигнал ко сну. Они с Роном поднялись по лестнице до самого верха в спальню на чердаке, где уже была приготовлена складная кровать для Гарри.
Рон в тот же миг уснул, а Гарри залез в свой сундук, достал оттуда «Углубленное зельеварение» и забрался в постель. Он перелистывал страницы, пока наконец не нашел дату выхода на титульном листе. Книге было около пятидесяти лет. Ни его отец, ни друзья отца не учились в Хогвартсе в то время. Разочарованный, Гарри швырнул книгу обратно в чемодан, погасил лампу и зарылся в одеяло, думая об оборотнях и Снейпе, Стэне Шанпайке и Принце-полукровке, постепенно впадая в беспокойный сон, полный крадущихся теней и криков укушенных детей…
— Она, должно быть, шутит…
Гарри мгновенно проснулся, обнаружив, что чулок, висевший на другом конце его кровати, разбух. Он надел очки и огляделся: крошечное окно было почти до верху завалено снегом, а перед ним, словно громом пораженный, Рон сидел в постели, рассматривая что-то, похожее на толстую золотую цепь.
— Что это? — поинтересовался Гарри.
— Это от Лаванды, — возмущенно ответил Рон. — Может, она действительно думает, что я буду это носить…
Гарри присмотрелся внимательнее и прыснул от смеха. На цепи висели большие золотые буквы: «Мой возлюбленный».
— Мило, — сказал он. — Классно. Ты обязательно должен надеть это, когда увидишь Фреда и Джорджа.
— Если ты им расскажешь, — произнес Рон, заталкивая ожерелье с глаз долой под подушку, — я… я… я…
— Заикаться даже начал? — усмехнулся Гарри. — Да брось, думаешь, я расскажу?
— Как она могла подумать, что мне может понравиться нечто подобное? — вопрошал несколько потрясенный Рон у воздуха.
— Ну, припомни, — предложил Гарри. — Может, ты когда-нибудь и обронил фразу, что тебе нравится разгуливать на людях с золотой цепью «Мой возлюбленный» на шее?
— Ну… на самом деле мы не очень много разговаривали, — сказал Рон. — Мы в основном…
— Целовались, —
— Ну да, — согласился Рон. Он помедлил несколько мгновений, а потом спросил: — А Гермиона действительно встречается с Маклаггеном?
— Не знаю, — ответил Гарри. — На вечеринке у Снобгорна они были вместе, но не думаю, что зашло так далеко.
Когда Рон засунул руку дальше в свой чулок, его лицо немного повеселело.
Гарри получил свитер с большим золотым снитчем, вышитым на груди, который связала для него миссис Уизли, тяжелую коробку из «Удивительных Уловок Уизли» от близнецов и слегка влажную, отдающую запахом плесени посылку с надписью: «Хозяину. От Скрипуна».
Гарри уставился на сверток.
— Как считаешь, неопасно ее открывать? — спросил он.
— Там ничего опасного быть не может, всю нашу почту до сих пор проверяет Министерство, — ответил Рон, все же с подозрением рассматривая посылку.
— Я ничего не собирался дарить Скрипуну. Разве люди обычно дарят своим домашним эльфам рождественские подарки? — спросил Гарри, внимательно прощупывая сверток.
— Гермиона подарила бы, — сказал Рон. — Но давай вскроем ее и посмотрим что там, прежде чем ты начнешь испытывать угрызения совести.
Через мгновение Гарри громко завопил и вскочил с кровати: в посылке было полным полно личинок.
— Славно, — залился хохотом Рон. — Он очень заботливый.
— Да по мне уж лучше личинки, чем та цепь, — сказал Гарри, и его слова сразу же привели Рона в чувство.
Когда настало время рождественского обеда, все спустились к столу в новых свитерах. Все, кроме Флер (для которой, как выяснилось, миссис Уизли поскупилась вязать подарок) и самой миссис Уизли, щеголявшей совершено новой чернильно-синей шляпой, украшенной мерцающими бриллиантами, похожими на звезды. На ее шее красовалось эффектное золотое ожерелье.
— Мне их подарили Фред с Джорджем! Разве не прекрасно?
— Ну, мы просто ценим тебя все больше и больше, мам. А теперь наша очередь опустошать чулки, — сказал Джордж, взмахнув рукой. — Дикой моркови, Рем?
— Гарри, у тебя в волосах личинка, — весело заметила Джинни, наклоняясь через стол, чтобы убрать ее. У Гарри по шее пробежали мурашки, которые не имели к личинке в волосах никакого отношения.
— Ужасно, — Флер жеманно пожала плечами.
— Действительно, — согласился Рон. — Подливки, Флер?
Рон, жаждущий угодить Флер, случайно расплескал подливку из ковша. Билл взмахнул палочкой и соус взвился в воздух, послушно опускаясь обратно в миску.
— Ты такой же отвратитьельный, как эта Тонкс, — обратилась Флер к Рону, наконец закончив целовать Билла в знак благодарности. — Она вечно что-то прольивает…
— Я пригласила ненаглядную Тонкс к нам в гости, — сказала миссис Уизли, с силой ударяя морковью по столу и пристально глядя на Флер. — Но она отказалась. Ты с ней говорил, Рем?