Гарри Поттер и принц-полукровка (перевод Snitch)

Роулинг Джоан Кэтлин

— Том, Том, даже если бы я знал, я бы тебе не сказал, — отозвался Снобгорн, осуждающе грозя пальцем в сахаре, хотя и немного испортив эффект подмигиванием. — Должен сказать, интересно, откуда ты все узнаешь, мальчишка. Осведомлен лучше, чем добрая половина учителей.

Реддль улыбнулся, остальные ученики рассмеялись, бросая на него восхищенные взгляды.

— А что до твоей поразительной способности знать неположенные вещи и тщательного угождения значимым людям — кстати, спасибо за ананасы, ты был прав, мои любимые…

Несколько

мальчиков прыснуло со смеху, и тут случилось что-то непонятное. Комната внезапно наполнилась густым молочным туманом, и Гарри не мог разглядеть ничего, кроме лица стоящего рядом Дамблдора. Затем из тумана раздался неожиданно громкий голос Снобгорна: «Ничего хорошего из тебя не выйдет, мальчишка, попомни мои слова…».

Туман рассеялся так же неожиданно, как и появился, но никто не обмолвился и словом по этому поводу, и вообще не подал вида, что произошло нечто необычное. Сбитый с толку, Гарри оглянулся на маленькие золотые часы на столе Снобгорна, пробившие одиннадцать.

— Помилуйте, уже так поздно! — воскликнул Снобгорн. — Лучше вам идти, мальчики, а то мы все попадем в неприятности. Лестранж, эссе к завтрашнему дню, или получишь наказание. Эйвери, то же самое.

Пока ученики расходились, Снобгорн выбрался из кресла и отправился с бокалом к столу. Вольдеморт, однако, задержался. Гарри мог поклясться, что тот специально тянул время, чтобы остаться с Снобгорном наедине.

— Поторапливайся, Том, — сказал Снобгорн, обернувшись и увидев, что тот еще не ушел. — Ты же не хочешь, чтобы тебя поймали в коридоре в такое время, ты к тому же староста…

— Сэр, я хотел бы кое-что спросить у вас.

— Спрашивай, мой мальчик, спрашивай…

— Сэр, мне интересно, знаете ли вы что-нибудь о… о хоркруксах?

И снова все повторилось. Комнату наполнил непроницаемый туман, и Гарри не мог разглядеть ни Снобгорна, ни Вольдеморта — только спокойно улыбавшегося рядом Дамблдора. И снова, как в прошлый раз, голос Снобгорна прогрохотал: «Я ничего не знаю о хоркруксах, и не сказал бы тебе, даже если бы знал. А теперь убирайся отсюда, и сделай так, чтобы я никогда от тебя больше этого не слышал!».

— Что же, вот и все, — спокойно произнес Дамблдор. — Пора идти.

Ноги Гарри оторвались от пола, и через несколько мгновений он снова оказался на ковре перед столом Дамблдора.

— И это все? — безучастно спросил Гарри.

Дамблдор утверждал, что это самое важное воспоминание, но он не мог понять, что в нем было такого особенного. Нужно признать, туман и что его, похоже, никто не заметил, был странным. Но помимо этого вроде бы ничего не произошло, за исключением того, что Вольдеморт не получил ответа на заданный вопрос.

— Как ты, наверное, заметил, — сказал Дамблдор, вновь усаживаясь за стол, — это воспоминание было искажено.

— Искажено? — повторил Гарри, тоже садясь.

— Разумеется, — ответил Дамблдор. — Профессор Снобгорн вмешался в свои воспоминания.

— Зачем ему это?

— Затем, что он,

как я полагаю, стыдится их, — объяснил Дамблдор. — Он постарался переделать это воспоминание так, дабы показать себя с лучшей стороны, опуская те места, которые он не хотел, чтобы я увидел. Проделано, как ты заметил, достаточно грубо. Но все к лучшему: это доказывает, что настоящее воспоминание все же существует несмотря на внесенные изменения.

И таким образом, Гарри, ты в первый раз получаешь домашнее задание. Тебе нужно будет убедить профессора Снобгорна раскрыть истинное воспоминание, которое, несомненно, станет самым ценным сведением из всех.

Гарри уставился на Дамблдора.

— Но сэр, — возразил он как можно более почтительно, — вы вряд ли нуждаетесь во мне — вы могли бы применить легилименцию… или сыворотку правды…

— Профессор Снобгорн — весьма одаренный волшебник, который будет ожидать и того, и другого, — сказал Дамблдор. — Его способности к окклюменции значительно выше, чем у несчастного Морфина. И я был бы изумлен, если бы он не имел постоянно при себе противоядие от сыворотки правды с тех пор, как я принудил его отдать мне эту подделку.

Нет, думаю, было бы неумно пытаться вынудить из него правду силой. Это принесло бы больше вреда, чем пользы. Я не хочу, чтобы он ушел из Хогвартса. Тем не менее, у него, как и у всех нас, есть свои слабости, и я полагаю, что ты единственный человек, кто мог бы пробиться сквозь его оборону. Очень важно получить настоящее воспоминание, Гарри… Насколько важно, мы поймем, увидев, как все было на самом деле. Так что, удачи… и спокойной ночи.

Немного растерявшись от внезапного прощания, Гарри вскочил на ноги:

— Спокойной ночи, сэр!

Закрывая за собой дверь в кабинет, он отчетливо услышал слова Финеаса Найджеллуса:

— Не понимаю, как мальчишка сможет сделать это лучше тебя, Дамблдор.

— А я и не ждал, что ты поймешь, Финеас, — ответил Дамблдор, и Фоукс вновь издал тихий, мелодичный клик.

Глава восемнадцатая. НЕОЖИДАННОСТИ В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

На следующий день Гарри рассказал о поручении Дамблдора каждому из друзей по отдельности, поскольку Гермиона по-прежнему избегала общества Рона и всякий раз, окинув его пренебрежительным взглядом, удалялась.

Рон считал, что у Гарри со Снобгорном сложностей не будет.

— Он в тебе души не чает, — заметил Рон за завтраком, размахивая вилкой с куском омлета. — Разве он может отказать? Кому-кому, только не своему маленькому Принцу зелий. Просто задержись сегодня после урока и спроси.

Гермиона в свою очередь была настроена более мрачно.

— Должно быть, он твердо решил скрывать, что произошло на самом деле, если уж Дамблдор не смог ничего выведать, — тихо произнесла она, когда во время перемены они стояли в безлюдном, заснеженном внутреннем дворике. — Хоркруксы… Хоркруксы… Никогда о них не слышала…