Гавани Луны
Шрифт:
Аа-а-а, – говорила она.
А-А-А-А-А, – подбавлял я жару.
После, потные, под шуточки гостей, которые пускались во все тяжкие кто на что горазд – благо размеры дома и участка позволяли, – мы спускались и Рина вскакивала на стул у жаровни. Она была прекрасна, я знаю, и в нее были влюблены почти все мои студенты. Возможно, это сделало бы ее счастливой. К сожалению, были еще и студентки. Многие из них, по ее мнению, были влюблены в меня. Это отравляло ее упоение жизнью. В один вечер, когда мы даже закрывать дверь на крышу не стали и две парочки присоединились к нам, она встала, голая, на самый край, и закричала этим своим
Воды реки, о, воды реки, придите, воды реки…
Снизу, во дворе, смеялись. За нашими спинами еще возились парочки. К счастью, был рабочий день, и городок пустовал. Мы могли позволить себе все, что хотели: от гладиаторской битвы и изнасилования до массовой резни и поджога какой-нибудь деревушки. Рина помчалась голая к реке, кто-то побежал за ней, и люди стали, смеясь и задыхаясь, сбрасывать с себя одежду, и бросаться в реку. Они исчезали и появлялись на ее поверхности в свете Луны, словно большие играющие рыбы.
От страха я даже протрезвел.
Мне доводилось плавать почти десять лет – плавать серьезно, и еще два года я провел на флоте военным ныряльщиком, – и я знал, как опасна река. Так что мне пришлось, выкрикивая имена проказников, выманивать их из воды. Кого просьбами, кого угрозами, а кого – просто вытаскивать. Днестр испещрен водоворотами, как больной оспой – метинами, и я здорово испугался. К счастью, вся эта орава забежала в воду со стороны пляжа, и всем хватило мозгов оставаться на мелководье. Всем, кроме одного.
Моей жены.
Ее голова торчала уже посреди реки, и я, не раздумывая, нырнул с мелководья вперед. Расстояние до Рины было небольшое, но потребовались усилия, чтобы преодолеть его: течение реки в этом месте особенно быстро. Я, мощно дельфиня, поднялся из воды почти по пояс, чтобы не упускать Рину из поля зрения.
Увиденное потрясло меня.
Рина лежала посреди реки, прекрасная, обнаженная, и ее волосы оплетали тело, словно тонкие, – о, толщиной с волос, не больше, – змеи. Они шевелились в такт воде. Лицо ее – прикрытое тонкой пленкой воды – было безмятежно, глаза закрыты. Она была похожа на богиню вод. Она и есть богиня вод, подумал я. И едва не повернул назад, потому что тревожить богиню показалось мне кощунством. А женщина посреди реки была не Риной, нет.
Я обернулся было уже и поплыл обратно, как вдруг сильный всплеск рядом привел меня в чувство. Это приплыл еще кто-то. Я рванул вперед, к Рине, и успел, погрузившись на корпус, поймать ее тело, уходящее в темное дно реки. Рядом со своей я увидел еще одну руку. Такую белую, что чуть было не спутал ее с брюхом рыбы. А потом мы выдернули тело Рины на поверхность, и отбуксировали его к берегу. Оказалось, нас снесло вниз почти на полкилометра и мы слышали голоса тех, кто пошел по течению искать нас. Только тогда я взглянул на человека, который спас Дьявола вместе со мной. Тоненькая блондинка с большой красивой грудью, плоскими мальчишескими ягодицами, редкими волосами, и улыбкой голливудской актрисы Скарлет Йохансон. Я узнал в ней одну из студенток своего курса. Мы привели в чувство Рину, не успевшую наглотаться воды, уложили ее на песок, и стали ждать помощи. Я все не мог заставить себя отвести взгляд от груди девушки. Попросту пялился. Она видела это, но улыбалась мне.
Так в мою жизнь вплыла Юля.
23
Наш с Юлей роман начался до того, как мы встретились.
Я почувствовал приближение женщины, которая станет моей.
Я не могу даже сказать, что это была любовь с первого взгляда. Ведь еще до того, как взглянуть на нее, я уже ощутил в водах реки что-то, похожее на сладкую судорогу тонущего. Мне, как и всякому пловцу, доводилось тонуть. И я знаю, как это сладко. Разноцветные видения проносятся в ваших глазах с пузырьками воздуха и вы отплываете в воды Океана покоя и вечной любви, отплываете смирившимся и утешенным.
Может, это богиня вод насылает видения тем, кто идет к ней, чтобы человек не цеплялся за свою земную – во всех ее смыслах, – жизнь?
Не знаю. Я помню лишь, что, когда тонул, странное оцепенение нападало на меня и, любуясь калейдоскопами глаз, я уходил на дно. Всякий раз меня спасали. Спас я и Рину, хоть здорово потом и жалел об этом. Но тогда я еще лишком любил ее, чтобы дать вот просто так уйти, уплыть от меня по течению Днестра в мрачные, таинственные плавни лиманов, а оттуда – в кораллы Средиземного моря, вечно колышущиеся кораллы, словно волосы, волосы тонущих женщин, навсегда застрявших в трюмах погибших кораблей. И вдвойне издевкой судьбы выглядит то, что именно в тот момент, когда я спас Рину, которую еще любил, и начался крах нашего брака.
Первую трещину звали Юлия.
Я даже не взглянул толком в ее лицо в тот вечер, лишь не мог отвести взгляд от декольте. Юля была из породы тех женщин, красота груди которых видна лишь при ее обнажении. В одежде они выглядят худенькими, без – крепкими и даже полными. Мне было на что посмотреть в ту ночь, когда мы стояли над Риной, постанывающей в песке, в ожидании, когда нас найдет кто-то из компании, веселившейся в доме. В ту ночь волосы Рины пропахли тиной и страхом всех утопленников реки. Она лежала в беспамятстве и я даже начал беспокоиться, не закончится ли дело асфиксией или как она, эта штука, называется? Кислород не поступает в мозг долгое время, вы успеваете спасти человека, но сознание его уже мертво. Кажется, на циничном медицинском жаргоне таких называют овощами? Я, встревоженный, присел над женой и похлопал ее по щекам. Девушка, имени которой я тогда еще не знал, присела на корточки рядом со мной. И я не смог заставить себя посмотреть куда-то, кроме ее щели, прикрытой полоской плавок. Интересно, бреется ли она, подумал я жадно. Уставший, я, тем не менее, хотел женщину. На секс с Риной в эту ночь рассчитывать на приходилось, знал я.
Нужно растереть ее лицо, – сказала девушка.
Вы умеете это делать? – спросил я.
Попробую вспомнить уроки военного дела, – сказала она с улыбкой.
Спасибо, – сказал я, – не понимаю, какого черта она полезла в воду, если бы не вы…
Вы отлично справились, – сказала она и принялась растирать щеки Рины, отчего жена застонала.
Вы вдохновили меня, – сказал я.
Вот как? – сказала она, и, перейдя на руки Рины, посмотрела мне в глаза.
Да, – сказал я, и слегка кивнул, потому что больше мне нечего было сказать.
Она, улыбаясь, похлопала по щекам Рины. Жена застонала и ее стошнило несколько раз подряд, сначала зеленым, потом слегка розоватой водой. Я видел, потому что Луна светила ярко. Бедняжку выворачивало так, что ей пришлось глубоко дышать, чтобы успокоиться.
Где это мы, черт побери, – сказала она.
С вами все в порядке, ваш муж спас вас, пока вы тонули, – сказал девушка.