Газета "Своими Именами" №28 от 10.07.2012
Шрифт:
Во всех этих приготовлениях к «выборам» нетрудно увидеть методы гитлеровцев, а также методы, которыми пользуются американские покровители клики Тито, – методы Пендергаста.
Англо-американские хозяева фашистской шайки Тито позаботились о том, чтобы в югославской скупщине была представлена вся их разношёрстная агентура. По указке своих хозяев клика Тито предоставила возможность выставлять своих кандидатов в скупщину тем проанглийским и проамериканским элементам, которые служили интересам заморских империалистов ещё в королевской Югославии.
В своей лживой демагогической пропагандe титовцы пытаются представить этот факт в качестве свидетельства «свободы» выборов. Почти каждый день кто-нибудь из белградских сатрапов разражается пространной речью о «демократии» Тито, о том, что, дескать, только нынешний югославский режим и может обеспечить «действительно свободные выборы». При этом верные холопы англо-американских империалистов, не делающие, как известно, и шагу без приказа
Но одно дело — болтовня лакеев, а другое - откровенные разговоры их господ.
Орган английских промышленников, лондонский журнал «Экономист», недавно писал: «Переориентация Тито на капиталистический запад стала фактом. Белградское правительство уже без стыда обращается к Америке со всякими просьбами».
За что же американские хозяева выплачивают своему лакею долларовые подачки?
На этот вопрос журнал «Экономист» отвечает в другой статье, озаглавленной «Американская помощь Тито». Американцы, – пишет журнал, – подкармливают Тито только потому, что «государственный департамент США уже не строит иллюзий относительно того, что в Югославии установлена подлинная диктатура. Там нет никаких демократических свобод».
Хозяева Тито, как видим, не скрывают, ради чего они бросают подачки своим белградским наймитам.
Установление фашистской диктатуры в стране – вот за что получает Тито доллары. Уничтожение всяческих демократических свобод – вот что оплачивается фунтами стерлингов. Недаром тот же журнал «Экономист» пишет, что «Югославия Тито – это самая выгодная из всех инвестиций Запада».
Англо-американские империалисты требуют от Тито, чтобы он создал видимость, будто его поддерживает народ. «Выборы» и затеяны с этой целью. Ни в Лондоне, ни в Вашингтоне не сомневаются, что янычары Ранковича сумеют обеспечить «соответствующий успех».
И янычары Ранковича стараются вовсю.
Список депутатов новой фашистской скупщины заранее определён. Здесь главари фашистской банды Тито. Здесь такие же, как они, англо-американские шпионы, разоблачённые на Будапештском процессе Райка—Бранкова: Беблер, Коста Надь, Гошняк, Масларич, Мразович и другие. В этот список включены стяжавшие себе позорную известность политических хамелеонов Марко Вуячич, Станое Симич, Иоже Вильфан, Нинко Петрович, служившие всем режимам, и ды, нацеленная на то, чтобы обеспечить угодный титовцам состав скупщины, пущена на полный ход. Но и на этот раз трудовой народ Югославии даст достойный отпор наглым вpагам мира и демократии.
Н. НИКИТОВИЧ, «Славяне», №3, 1950 г.
КУЛЬТУРА И КУЛЬТПАСКУДСТВО
УНИКАЛЬНЫЙ КОТ ЙОСЯ
В семидесятых годах в Советском Союзе под давлением якобы мировой общественности, а на деле мирового еврейского кагала, евреям было дано право свободного выезда на постоянное жительство на землю обетованную, то бишь в Израиль. Тема выезда евреев в Израиль была довольно популярна среди граждан в СССР тех лет. Евреи двинулись на родину предков. Об этом довольно много говорили и писали в советской прессе. Интересные статьи по этой теме писал известный в Советском Союзе и за рубежом журналист-международник Цезарь Солодарь. Его публикации часто появлялись на страницах очень популярного в те годы журнала «Огонёк». Помню, как-то он привёл пример выезда в Израиль еврея, работавшего в Советском Союзе директором крупного хозяйственного магазина в Риге. Вступив на землю обетованную, тот с гордостью заявил, что он крупный специалист по организации торговли. На что ему в миграционной службе заявили, что таких специалистов в Израиле более чем достаточно и послали трудиться в кибуц осваивать профессиональные навыки работы лопатой. В Советском Союзе еврей и лопата были просто несовместимы, поэтому такой исход для «крупного специалиста в организации торговли» оказался неприятной неожиданностью. Неприятности этим не кончились. Бывшие советские граждане, прибыв в Израиль, вдруг выясняли, что они по отношению к местным евреям считаются второсортными евреями. Молодых прибывающих евреев, которые традиционно «косили» в Советском Союзе от службы в армии, тут же призывали в израильскую армию. Израилю они нужны были только как пушечное мясо для непрекращающейся войны с арабами. У советских евреев стал утихать патриотический пыл по обустройству земли обетованной. Но это отнюдь не уменьшило поток евреев из Советского Союза. Секрет заключался в том, что в Вене, куда они направлялись из Советского Союза для получения израильской визы, они всякими правдами и неправдами, за откровенные взятки стремились выехать на жительство не в Израиль, как они писали в своих заявлениях в Советском Союзе, а в
Правом выехать на жительство в Израиль воспользовался и Йося, устроив из своего выезда целый спектакль. Сценарий выезда Йоси из Советского Союза был им разыгран на высоком театральном уровне. В нём оказалось предусмотрено всё - и театральное переживание при принятии решения о выезде, и с глубоким надрывом прощание с родиной и написание душещипательного письма тогдашнему главе государства Брежневу. Но когда задумаешься над фактами, вся наигранность и фальшивость действий Йоси становится ясна. Обратимся к этим фактам.
«Умру я, пишущий эти строки, умрёте вы, их читающий, останутся наши дела. Но и они подвергнутся разрушению. Поэтому никто не должен мешать друг другу делать его дело. Я прошу дать мне возможность и дальше существовать в русской литературе, на русской земле», - пишет Йося в своём письме к главе Советского государства, Брежневу, в день отъезда из страны. Не будем говорить об откровенной глупости приведённой фразы из текста письма. Ведь место в литературе, и в русской в частности, завоёвывается литератором своим творчеством, а не командой сверху. Гораздо важнее выяснить цель написания этого письма. Оригинал письма Йося посылает адресату по почте. Обычно авторы писем, в которых они обращаются к адресату с просьбой или с предложением, ждут на него ответа. Но Йося его не ждёт. Он выезжает в Вену, оттуда в США и тут же его публикует в американской прессе. Отсюда очевидный вывод. Его совершенно не интересовал ответ адресата. Оно вообще было написано не для адресата, а для публикации в прессе. Если бы Йося реально хотел получить ответ, он бы его подождал, а затем уж опубликовал. Написание письма Брежневу – чистейшая показуха, выполненная Йосей для рекламирования себя самого, родимого, на Западе как некоего значимого в русской литературе деятеля. Какая нагло высокая самооценка! Да, скромностью Йося никогда не страдал. Назвать самого себя, ни много ни мало, как деятелем литературы национального масштаба, может только наглец высокого полёта. Роль великого деятеля русской литературы еврей Йося играл всю жизнь. И играл успешно только лишь потому, что, во-первых, в западных странах общество не знало и по сей день не знает ни советской, ни даже русской литературы, а во-вторых, в этом его поддерживал мировой еврейский кагал.
Представление самого себя неким значимым в русской литературе деятелем было одним из действий Йоси в устроенном спектакле выезда в США. Но этого было, видимо, для Йоси мало. В его сценарии была предусмотрена сцена, позволившая Йосе представлять себя не просто деятелем литературы национального масштаба, но и несправедливо гонимым из родной страны.
Бродсковеды утверждают, что Йосю насильно выслали из страны, что он не хотел выезжать, что его запугали. Вот как свою беседу с работником ОВИР, комментирует сам Йося в фильме «Точка невозврата». Вальяжно развалившись в кресле в своей нью-йоркской квартире, он с видом оскорблённой невинности путано говорит: «а если значит, это самое, откажусь. Он говорит тогда, я цитирую, тогда в чрезвычайно обозримом будущем у тебя начнётся довольно горячее время». Этой фразой Йося даёт понять, что если бы он не выехал из Советского Союза, то его, невинного, жестокая и бесчеловечная Советская власть посадила бы. В принципе, такой разговор вполне мог состояться. Полное пренебрежение Йосей советских законов, антисоветский образ жизни, который он вёл, не только позволял органам власти привлечь его к уголовной ответственности, но и обязывал их это сделать. Однако этот разговор доказывает прямо противоположное. Он доказывает лояльное отношение органов Советской власти к Йосе, а не насилие над его личностью, как это представляют бродсковеды. Ведь вместо вполне справедливых тюремных нар ему предлагали полную свободу. А Йося кочевряжился, как невеста на выданье, устраивая сцены оскорблённой невинности перед публикой, которыми были всё те же вышеперечисленные соплеменники. До последнего момента выезда из Советского Союза он, по их словам, устраивал сцены горького нежелания выезда из страны. Но выехал. В Вене его ожидал, повторяю, именно его ожидал богатый американский издатель Карл Профер, который оперативно переоформил документы Йоси вместо выезда в Израиль на выезд в США. Этот факт однозначно свидетельствует о том, что сам выезд и его сроки были заранее согласованы Йосей с Карлом Профером, поэтому все его выкрутасы с нежеланием выезда были всего лишь театрализованным представлением для публики.
Судя по писанине бродсковедов, Йося освоился в Нью-Йорке довольно быстро. Собственно, этого и следовало ожидать. Это же его фраза «люблю я родину чужую». Чувство ностальгии никогда не тревожило Йосю. В фильме о Бродском «Точка невозврата» приводятся архивные кинокадры, в которых он говорит: «Посмотрите на моего кота. Он не знает, какая власть в стране. Чем я хуже него?». Действительно, какая может быть у кота тоска по родине? Где вкусно и обильно естся и мягко спится, там и родина. В этой фразе Бродский невольно раскрывает всю свою нравственную сущность.