Газета "Своими Именами" №28 от 10.07.2012
Шрифт:
Далее судья провозгласила:
– Стороны, встаньте!
Я почтительно встал из-за стола и обнаружил, что стороны – это я. Представитель прокуратуры, которая обратилась с заявлением в суд о признании книги экстремистской, уверенно восседала за своим столом.
Судья стала объяснять «сторонам» их права, в том числе на заявление отводов. Вопрос мне:
– Вам понятны права?
– Понятны. Но мне не понятно, почему сторона истца не встала по предложению суда?
Тут прокурорша посчитала необходимым просветить недотепу адвоката о том, что она не истец, а прокурор. И что истца в данном деле нет и быть не может, а значит, нет и стороны в процессе.
Мою попытку
– У вас есть отводы?
– Есть!
– Кому?
– Прокурору.
– Обоснуйте.
Маленькое отступление.
В самом начале судебного заседания стало ясно, что вопрос по делу судейскими и прокурорскими уже решен и все эти процессуальные формальности для них - досадная необходимость. Подтверждением тому была снисходительная улыбка в мой адрес, которая не сходила с лица прокурорши в течение всего судебного заседания. Судьи же сидели с бесстрастными лицами. Поэтому представший перед ними участник процесса в положении униженного просителя только подтверждал бы их уверенность в своей правоте.
Я, конечно, знал, что если прокурор исполняет полномочия истца, то заявлять ему отвод нелогично и неразумно. Но если прокурор – заявитель в суд представляется неким надзирающим органом и при отсутствующем процессуальном Истце, то сам процесс превращен в фарс. Оптимальный подход в этом случае превратить этот фарс в гротеск и подвергнуть остракизму нарушителей. Тем самым есть хоть малая вероятность вернуться к Правосудию.
Я обосновал отвод прокурору тем, что в суде первой инстанции другой представитель прокуратуры выступал в качестве лица, подавшего заявление, пользовался процессуальными правами и нес процессуальные обязанности истца (стороны в процессе), пытался обосновать заявление в суд, в материалах дела он значится как Истец, которому мною задавались вопросы. В настоящем заседании участвует другой работник прокуратуры, который не считает себя стороной в процессе, а значит он не знаком с материалами дела, не сможет ответить на вопросы по делу и становится непонятно, что он делает в судебном заседании.
Понятно, что отвод был судом отклонен, но согласно ритуалу судьи удалились в совещательную комнату и о чем-то там совещались в течение 15 минут. Не исключено, что только там у них была возможность эмоционально оценить то, куда их втянул суд первой инстанции и прокуратура. И это уже хорошо!
Судебное заседание продолжилось.
Так называемая стадия ходатайств. Первое слово заявителю жалобы.
Я начал в том смысле, что поскольку у суда возникли сомнения в моих полномочиях представлять интересы Мухина и в связи с тем, что Мухин в настоящее время находится на профилактическом лечении за границей по причине перенесенной в 2009 г. сложной операции на сердце, в результате которой едва не лишился жизни, прошу суд приостановить судебное разбирательство до его прибытия в Москву.
Суд поинтересовался, есть ли подтверждающие документы о лечении, запросил мнение прокурора, который, естественно, возразил, мотивируя моим участием в деле, и отказал в ходатайстве.
Справка: ст. 216 ГПК РФ Право суда приостановить производство по делу «Суд может по заявлению лиц, участвующих в деле, или по своей инициативе приостановить производство по делу в случае:
нахождение стороны в лечебном учреждении;
розыска ответчика;
назначение судом экспертизы;
назначение
направление судом судебного поручения в соответствии со ст.62 настоящего Кодекса».
Статья говорит о праве, а не обязанности суда, поэтому вопрос приостановления может быть обжалован (как правило, безуспешная затея).
Далее, я огласил письменное ходатайство Мухина о привлечении его в качестве ответчика, мотивированное следующем: «При рассмотрении дела по иску прокурора о признании экстремистским материалом книги «Кнут народа», автором которой я являюсь, судья Бабенкова приняла заявление прокурора в интересах неопределенного круга лиц с грубейшими нарушениями правил, установленных ст.131 ГПК РФ. Мало того, что вопреки п.3 ст.131 ГПК в заявлении не указано «в чем конкретно заключаются …интересы, какое право нарушено» неопределенного круга лиц, мало того, что вопреки п.2.5 ст.131 к заявлению не приложен материал, который прокурор просил признать экстремистским, но и вопреки п.2.3 этой статьи в заявлении прокурора вообще НЕ УКАЗАН ОТВЕТЧИК.
Тем не менее судья Бабенкова… рассмотрела иск без привлечения к делу ОТВЕТЧИКА, в данном случае меня, поскольку рассматривалось мое право на свободу слова, установленное ст.29 Конституции РФ.
Ходатайство моего представителя привлечь меня к делу в качестве ответчика судом отклонено. Суд по ходатайству прокурора привлек меня к делу в качестве третьего лица, без указания на чьей стороне (л.д.95). Поскольку ответчика в деле не было вообще, то получается, что суд привлек меня в качестве третьего лица на стороне прокурора, тем самым вменив мне в обязанность доказать экстремизм собственной книги!
…Мои права, предусмотренные ст.38 ГПК, судом проигнорированы… иск рассмотрен и удовлетворен вообще без привлечения к делу хоть какого-нибудь, хоть ненадлежащего ответчика…».
Также было приобщено к делу письменное объяснение Мухина к апелляционной жалобе на решение Хорошевского райсуда, в котором, в частности, указывается: «Предметом судебного разбирательства и главным доказательством по данному делу являлся текст моей книги «Кнут народа», которую прокуратура просила суд признать экстремистской. Это письменное доказательство. Ст.181 ГПК РФ установила: «Письменные доказательства …оглашаются в судебном заседании и предъявляются лицам, участвующим в деле, их представителям, а в необходимых случаях свидетелям, экспертам, специалистам».
Из заключения экспертов следует, что написавшие Заключение эксперты книги «Кнут народа» не читали, прочли только несколько присланных им из прокуратуры страниц из неё, и в выводах сообщили об этом суду: «Для более корректного ответа на поставленные вопросы необходимо проведение детального исследования всей книги…».
Прокурор к заявлению книгу не приложил, на судебном заседании книгу не предъявил, в судебном заседании книга не оглашалась, и её вообще нет и не было в материалах дела. Судья Бабенкова не то, что не исследовала это доказательство, она признала экстремистским материалом книгу, которую вообще в глаза не видела. Этим судья Бабенкова грубо попрала ст.195 ГПК РФ: «Суд основывает решение только на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.