Газлайтер. Том 8
Шрифт:
— Я сподвигла юного Митовича обратить внимание на твою невесту, — вздыхает Жанна. — Но я даже подумать не могла, что он накинется на бедную крошку. Максимум — пофлиртует, попытается одурманить чарами своего обаяния. Молодый Митович ведь, правда, симпатичный юноша, — новый вздох. — Но как оказалось, еще и тупой. Подумать только — ведь я хотела выдать за него замуж свою Настеньку. Бог уберег.
Я смотрю на эту коварную женщину. Какой Бог может о ней заботиться? Разве что только Гакаха.
— Зачем вы признались?
— Между учителем и учеником не должно быть секретов и подковерных игр, — воркует Жанна. — Я повела себя фривольно, но у меня и в мыслях не было обидеть твою девочку.
Даже не хочу гадать, притворяется или говорит искренне. С нее станется продумать свое поведение на десять ходов вперед. Если не на сотню.
— Что ж, с вашего позволения, — быстро киваю и отворачиваюсь к двери.
— Спаситель, но я же извинилась перед тобой, — раздается за спиной удивленный и чуть обиженный возглас.
Уже взявшись за ручку двери, спрашиваю:
— А, может, лучше вы лично извинитесь перед моей невестой?
Выпрямившись в кресле, Жанна хлопает глазами. Кажется, она не привыкла к такому обращению. Ну, добро пожаловать в столицу, детка. Здесь на полусогнутых перед тобой мало кто будет ходить.
— До скорого, Жанна Валерьевна, — не дождавшись ответа, я покидаю кабинет.
Ну всё, делать здесь больше нечего. Хватаю Лакомку и покидаю эту змеиную берлогу.
— Граф, есть разговор, — к Горалнову подходит Хоренов.
— Какой же, граф? — спрашивает дворянин, отпивая вино из бокала. Он хмуро разглядывает танцующие на паркете пары. Ему еще предстоит неприятный разговор с Горнорудовой насчет «Рабиса» и Вещего.
— Касательно наших старых дел, граф, — хмуро отвечает Хоренов. — Может, вы уже не помните, но четверть ваших земель, как и моих, когда-то принадлежала роду Филиновых.
— Мы поддержали Государя, — напрягается Горланов. — И заполучили право присвоить эти земли. К чему ворошить прошлое, граф?
— К тому, граф, что, похоже, на горизонте замаячил бастард этих самых Филиновых, — Хоренов кривит рот. — Так уж случилось, что мне пришлось ввязаться в небольшой конфликт с щенком Вещим…
«Как! И ты тоже?!» — хотел было воскликнуть Горланов, но удержал себя, сохраняя молчание.
— … Так я обратил внимание на его недюжие телепатические способности, — продолжает Хоренов. — А еще то, что он заимел поместье рядом с заброшенной усадьбой Филиновых.
— Ох, брось ты это дело, граф! — вдруг вскрикивает Горланов, отчего ближайшие дворяне удивленно на них оборачиваются. — Если Вещий тебя уже цапнул, то должен всё сам понимать! Или ты меня вздумал подставить?! Так поздно уже!
Отвернувшись, Горланов топает прочь, рассерженный и злой. А Хоренов, смотря ему вслед, разочарованно скребет ногтями щетину на щеке.
«Облом, — думает он. — Уже, значит, напоролся на Охранку. Ну ничего страшного — найду другого лося».
Хоренову недавно пришел в голову отличный план. А всё началось с догадок, что щенок — это бастард Филиновых. После перенесенных из-за Вещего потерь граф подумал: а почему, собственно, он один должен страдать? Ведь полно дворян, кто присвоил себе земли Филиновых. Если их осторожно подтолкнуть к мысли, что объявился бастард прошлых владельцев, то они сами захотят задушить щенка. Ну а там одно из двух: либо у них получится, либо конкуренты потеряют приличные военные ресурсы. В любом случае Хореновы останутся в выигрыше.
— Ну и что ты вчера устроил на балу? — спрашивает граф Вадим Митович, зайдя в комнату своего сына.
Тот понуро сидит на кровати, спина сгорблена, на щеках пылает краска стыда.
— Пап, я…
— В газетах пишут, что наследник Митовичей напился в стельку и не смог даже удержаться на ногах, — прерывает Вадим. Он цокает языком и бросает яростный взгляд в окно — на цветущий весенний сад. Настроение графа сейчас далеко от весеннего. — А правда-то еще позорней. Мой сын хотел захватить разум невинной девушки. Невесты дворянина!
Константин вскидывает на отца пораженные глаза.
— Да я прочитал твои мысли, пока ты спал, — небрежно отмахивается граф. — Мало того, что ты позорище, так к тому же еще слабак. Даже сил не хватило снять щиты девчонки, чуть пупок не надорвал. Молчи! — рявкает он, когда Константин открывает рот. — Сегодня я пригласил Вещего на беседу, и мне предстоит перед ним лично извиниться за тебя.
— Извиниться?! — непроизвольно сжимает одеяло сын. — Но он же никто! Даже не барон!
— Этот «никто» поставил щиты, в борьбе с которыми ты чуть не захлебнулся пуншем, — фыркает граф. — А еще он одолел багрового и пленил иномирян. Этот юнец — герой войны в отличие от тебя. Сам Царь воткнул ему в петлицу Четвертого Георгия и, по слухам, скоро воткнет и Третьего. А значит, и титул не за горами. Зачем вообще ты на него полез? Из-за Насти что ли? — наследник поджимает губы, и граф закатывает глаза. — В качестве извинения отдашь ему всю свою коллекцию оружия.
— Всю?! — Константин подпрыгивает на месте. — Папа! Там же японские артефактные мечи!
— Лучше будет, если он вызовет тебя на дуэль и убьет? — хмурится граф. — А потом я убью его за смерть сына. Прекращай, Кость. Прогнозируй в следующий раз свои действия. И заимей наконец совесть, иначе я никогда не отдам тебе род в правление.
Граф уходит, а поруганный наследник еще долго сидит с повисшей головой.
На следующий день я через помощниц договариваюсь о встрече с Митовичами. Пора уже привлекать к личным делам Алису с Василисой из «Валентино». Тем более, что красотки и сами всегда рады мне услужить, как выразилась Алиса.
Всё утро провожу в медитации. Заодно проверяю, как там Воронов с Дубным поживают в Казарме. Легионеры, видимо, уже вдоволь наплескались в морских волнах и теперь усердно читают книжки в библиотеке.
— Молодцы, — хвалю бойцов. — Набираетесь знаний, значит.
— А что еще делать, шеф? — пожимает плечами Воронов. — По телику ничего не показывают, качать железо нет смысла — здесь же всё не настоящее, а массажный кабинет без массажистки.
Ну да, пси-конструкты в виде человеческих образов я еще не научился ваять. Тем более такие, чтобы они были подвижные, с заложенными программами поведения.