ГД. Книга четвертая
Шрифт:
Это было ошибкой.
Гордо, несколько дней обходившееся лишь минимумом жидкой пищи, отреагировало спазмом, и все закончилось тем, что я натужно откашливалась, миссис Макстон старательно била меня по спине, Бетси металась то за водой, то за глинтвейном, а за дверью раздалось крайне ехидное:
– Должен заметить, дамы и господа, если вы угробите вашу мисс Ваерти, Арнел будет в ярости. От подобного я перестала давиться и нашла в себе силы выговорить:
– Falciparum!
Заклинание изоляции, реагирующее на любые попытки проникнуть в изолированное помещение,
Еще несколько добрых минут я пыталась вернуть себе способность нормально дышать, после осушила бокал с водой и бокал с глинтвейном. А после этого мистер Оннер подал мне пудинг – максимально жидкий, судя по запаху с некоторым содержанием протертого печеного яблока.
– Полагаю, так будет лучше, – уверенно произнес он.
– Вы правы, – я с тоской посмотрела на блюдо с оладьями, которые от меня отодвинули «во избежание», и на тарелку с уже разрезанным мучным изделием, которую заменили чистой, чтобы водрузить на нее пиалу с пудингом. Но тут миссис Макстон поставила передо мной чашечку с чаем, нежный бодрящий аромат мяты с мелиссой и вербеной, окутал ощущением тепла и дружеского участия, а пудинг оказался так же с корицей, и у него был совершенно потрясающий вкус – сливочно-яблочный, сладко-коричный, по-домашнему уютный.
И я внезапно осознала, насколько счастлива. Здесь, сейчас, в этой сумрачной, теплой, уютной кухне, рядом с людьми, которые были мне бесконечно дороги, и которые искренне любили меня так же, как и я их. Мои близкие, мои практически родные, моя подаренная самим Богом семья…
И оладьи, которые грозили закончится в кратчайшие сроки, потому как, в явной заботе обо мне, мои домочадцы спешили поскорее опустошить блюдо, дабы избавить меня от соблазна. И я не удержалась, от попытки все же попробовать хотя бы один оладушек, а потому исключительно из корыстных целей, сделала заявление:
– В ту ночь, когда я вернулась из разгромленного полицейского управления, более всего я переживала за ваши жизни, ведь разъяренный Зверь желала отомстить именно мне.
И все замерли. Все, кроме мистера Илнера, который укоризненно посмотрел на меня, а после молча придвинул ко мне блюдо с одним последним оставшимся оладьем, к которому все остальные аппетит уже утратили.
– Благодарю! – весело откликнулась я, забирая оладий руками, сворачивая в трубочку и опуская в мой пудинг, чтобы совершенно бесцеремонно и беспардонно съесть.
– Мисс Ваерти, где ваши манеры? – возмущенно воскликнула миссис Макстон.
– Сейчас шьем, и вернутшся, – ничуть не раскаявшись, ответила я.
И увидела добрую улыбку на лице моей почтенной верной домоправительницы, и ее полный облегчения взгляд. Мистер Уоллан укоризненно покачал головой, но и он не сумел сдержать улыбки. Бетси рассмеялась. А вот мистер Оннер, взял нож, демонстративно прикоснулся к лезвию и выразительно посмотрел на мистера Илнера.
– Успокойтесь, дружище, – коварно посоветовал ему конюх. – Приберегите этот выразительный жест к следующей новости, которую, мисс Ваерти, несомненно, поведает.
И я снова едва не подавилась оладьем,
Когда мне удалось дожевать несчастный оладий, я уже в целом с трудом сдерживая смех, выговорила:
– Никогда не подозревала, что у меня настолько кровожадные домочадцы.
И Бетси, которая украдкой пыталась повторить жест мистера Оннера, с проверкой лезвия на прочность, от неожиданности нож обронила, и тот со звоном металла упал на пол.
– Бетсалин! Да что же ты со мной делаешь! – воскликнула миссис Макстон.
Глава 13
И ответом ей стал смех, искренний, полный невыразимого облегчения и радости, и даже наши мужчины не смогли сдержать усмешек. О, это невыразимое чувство счастья, которое приходит к тем, кто осознал – им удалось выжить.
Мы позволили себе в полной мере насладиться этим чувством радости. А после, я перешла к вопросам:
– Мистер Илнер, как животные?
Состояние лошадей и собак действительно волновало меня – замурованные в конюшне, без дневного света и воздуха они пребывали там более трех суток. Но к моему искреннему изумлению, конюх лишь загадочно улыбнулся.
За него ответила миссис Макстон:
– Они пребывают в сверкающей чистоте!
– Кто? – не поняла я.
– Лошади, – улыбка миссис Макстон стала столь же загадочной, как и у мистера Илнера, и она добавила: – Собаки тоже в чистоте. Идеальной.
Каюсь, после этого я обратила вопросительный взгляд на мистера Уоллана, и дворецкий чопорно ответил:
– Драконы, мисс Ваерти, не любят предаваться праздному время препровождению. И мы нашли чем их занять.
– Вы заставили полицейских вычистить конюшню?! – абсолютно не веря в произнесенное, потрясенно вопросила я.
Мистер Уоллан посмотрел на меня внезапно крайне серьезно и спросил:
– А вы полагаете, разумнее было бы позволить им убраться в доме?
И я начала догадываться, что дело не чисто.
– Мистер Нарелл? – спросила прямо.
– Он паршивец, – кивнула головой миссис Макстон.
Мистер Оннер присоединившись к беседе, пояснил:
– Драконы обладают исключительным чутьем и ощущением пространства. Мне прекрасно известно об этом, потому как порой наш капитан нанимал драконов, для поиска затонувших кораблей – эти никогда не ошибались. А потому, когда этот насквозь лживый плут предложил услуги сотрудников полиции, для наведения порядка в доме, я мгновенно заподозрил неладное.
Бетси, хихикнув, воскликнула:
– О, мисс Ваерти, видели бы вы их вытянувшиеся лица, когда мистер Уоллан отправил их чистить конюшню!
– И лицо мистера Нарелла, когда мистер Уоллан намекнул, что отходы жизнедеятельности животных так же требуют пристального внимания, – протянула миссис Макстон.
Я откинулась на спинку стула, потрясенно оглядывая своих домочадцев. Передо мной в своем великолепии сидели, пожалуй, самые находчивые слуги на свете!
– Так значит, – старательно сдерживая смех, произнесла я, – в конюшне чистота?