Где деревья достают до звезд
Шрифт:
— А тебе не нужно остаться с мамой? — спросила Джо. — Вдруг ей понадобится в туалет или что-нибудь еще?
— До туалета, слава богу, она добирается сама. Просто у нее кружится голова, а она из упрямства не желает пользоваться ходунками, которые ей купила Лейси.
Джо посмотрела на Гейба в зеркало заднего вида. Голова Урсы лежала у него на груди, он легонько прижимал ее к себе. Какая трогательная картинка! Джо не хотелось отрывать от них взгляд, но надо было смотреть на дорогу.
— Вот черт! — с досадой воскликнула она, когда
— Ах, так это машина твоей мамы? — спросил он.
— Да. — Джо свернула на грунтовку и более уверенно повела «хонду» к коттеджу Кинни. Запертый на крыльце Мишка разразился ворчливым лаем.
Гейб отнес Урсу в дом. Он хотел положить ее на диван, но девочка села, спустив ноги на пол.
— Тебе нужно поспать, — сказал Гейб.
— Гейб, не уходи!
— Не волнуйся, я не уйду. — Он помог ей лечь и накрыл одеялом. Джо не стала включать свет, оставив только лампочку над плитой.
— Ты уже не сердишься на нас? — спросила Урса. — Почему ты такой милый?
— Я всегда милый.
— Не всегда.
— Закрывай глазки. — Гейб положил руку ей на плечо, и через минуту инопланетянка уже спала крепким сном. Услышав ее ровное глубокое дыхание, Гейб жестом указал Джо на дверь. Они вышли во влажную духоту ночи.
— Давай я отвезу тебя домой, — предложила Джо.
— Нет, я лучше пройдусь.
— Чтобы потратить избыток энергии, вызванный первым поцелуем?
— О, тогда мне пришлось бы пройти не меньше пятидесяти километров.
— Да и мне тоже… Пожалуй, тут поможет маленький поцелуйчик на сон грядущий, — лукаво пробормотала Джо, обвила руками его шею и прильнула губами к его губам.
— Нет, стало только хуже. — Он притянул Джо к себе, глядя куда-то ей за спину. — Как странно! Кажется, я полюбил этот дом, а ведь раньше всегда его ненавидел. Знаешь, я не появлялся здесь много лет. Впервые приехал, когда ты попросила привезти яйца.
Джо слегка отодвинулась:
— Почему же ты его так ненавидел? Мне казалось, вы дружили с семьей Кинни.
— Вообще-то нет.
— Но ты рассказывал, как вы с Джорджем Кинни изучали водных насекомых.
— Это правда.
— Ну и твоей маме он явно нравится. Значит, это твой отец его не жаловал?
— У папы и Джорджа были уникальные отношения, колебавшиеся от ненависти до любви.
— Это почему же?
— Как тебе объяснить… Артур — мой отец — несомненно обладал могучим интеллектом, но во всем хотел быть первым. Всегда оставлял за собой последнее слово… Джордж тоже интеллектуал и вполне уверен в себе, но никогда не лезет вперед. Не знаю, какой он сейчас, но раньше… когда я был ребенком, мне казалось, что Джордж Кинни владеет всеми тайнами вселенной, но слишком отрешен от жизни, чтобы рассказать о них людям.
— Тихий омут?
— Вот именно, и эта тихая уверенность не давала Артуру покоя. Отец часто пытался
— О, бедный Джордж!
— Не стоит его жалеть. С него все язвительные отцовские замечания скатывались как с гуся вода. Джордж искренне смеялся его шуткам, и в результате Артур сам начинал выглядеть полным придурком. Как-то так получалось, что Джордж всегда побеждал в их словесных перепалках. Или, например, когда приходили гости, Артур без конца рассказывал интересные истории, сыпал анекдотами, а Джорджу достаточно было сказать пару фраз, чтобы все сразу потянулись к нему.
— То есть ему не требовалось зарабатывать авторитет.
— Точно.
— Из-за этого твой отец и Джордж рассорились?
— Они были лучшими друзьями до самой папиной смерти.
— Ну почему же тогда ты ненавидишь этот дом?
Гейб, нахмурившись, смотрел в лес.
— А ты видела старое кладбище на границе наших участков?
— Кладбище? Нет, а что, там живут привидения?
Губы Гейба сложились в неприятную усмешку.
— Можно и так сказать…
— И что же это за привидения?
Усмешка пропала.
— Возьми фонарик, Джо. Я покажу их тебе.
21
Джо падала с ног от усталости, но не могла отказаться от возможности выяснить причину странных перемен в настроении Гейба. Удостоверившись, что Урса сладко спит и не готовит новый побег, она схватила фонарь и вышла наружу.
— Иди за мной, — сказал он, направляясь к лесу. Мишка промчался мимо Джо, виляя всем телом от восторга, что его взяли на прогулку.
Гейб шел по левой стороне подъездной дорожки, подсвечивая фонариком кусты.
— Давненько я здесь не был… Ага, нашел! Кажется, нам сюда. — Он шагнул в густую придорожную поросль, протиснулся сквозь кусты и углубился в лес. Джо с трудом следовала за ним. Впрочем, в чаще бурелома было меньше, и двигаться стало легче.
— Во время учебного года мы с родителями приезжали сюда по крайней мере раз в месяц, — пояснил Гейб через плечо. — И большую часть лета тоже проводили здесь. Правда, Джордж и Линн, его жена, приезжали реже, но все равно, когда я был маленьким, мы постоянно общались.
После короткой паузы он продолжил:
— Когда мне было лет одиннадцать, я заметил, что мама и Джордж в разговоре частенько используют потайные словечки. Начинала всегда мама: ее кодовыми словами были «любовь», «надежда» и все производные от них.
— Я что-то не поняла. Ты к чему клонишь?
— Например, мама говорила: «О, надежда всегда умирает последней» — в ответ на какую-нибудь реплику Джорджа, или: «Посмотри на этот закат — в него невозможно не влюбиться».
— Да, странно, — заметила Джо.