Где деревья достают до звезд
Шрифт:
— А ты когда-нибудь говорил с ней об этом?
— Сегодня я вообще впервые рассказал вслух эту историю.
— И ты не говорил своему психотерапевту?
— Вот еще! С какой стати?
— Ну, он помог бы тебе справиться с эмоциями и принять факт твоего истинного происхождения. Ты ведь любил проводить время с Джорджем, пока не узнал, что он твой биологический отец. Верно? И то, что ты видел… Твоя мать этого явно не желала!
— И что? Я все равно увидел. Когда они наконец разошлись по домам, меня стошнило. Я не поднимался с кровати
— Наверное, именно тогда все и началось.
— Что?
— Тогда ты начал прятаться в постели, чтобы отгородиться от мира.
Гейб взглянул на нее глазами, похожими на грозовые тучи, как сказала бы Урса.
— Может быть, все твои напасти выдуманы: они идут от той ночи, — предположила Джо.
— Вы правы, госпожа доктор! А у тебя никогда и не было рака. Ты просто отрезала грудь, потому что хочешь чувствовать себя жертвой.
— Гейб!
— Поняла, как это приятно слышать? — Он повернулся и зашагал прочь.
— Гейб, стой! Я же не отрицаю, что у тебя бывает депрессия, — сказала Джо ему в спину. — Я говорю о первопричине. Это может быть генетика, обстоятельства, или и то и другое.
Гейб не остановился.
— Ну вот, ты опять! Снова убегаешь… Для чего мы здесь — чтобы у тебя появилась еще одна причина оттолкнуть меня?
Гейб уже исчез за деревьями, луч его фонарика становился все слабее. Джо в сердцах топнула ногой. Она подошла к могиле Хоуп Лавитт и снова осветила крест. Бедная девушка умерла в возрасте восемнадцати лет в ночь под Рождество, за год до начала нового столетия. Как же это грустно. Неужели могила — подходящее место для любовных встреч?
А может быть, Джо неправа. Кэтрин же мыслит как поэт… Возможно, в метафорическом смысле могильная плита показалась ей идеальным символом возрождения любви и надежды, после того как мечты о счастливом браке с Артуром рухнули…
В задумчивости Джо водила фонариком по надгробиям. Как много детей и даже младенцев похоронено на этом кладбище! Часто они покоились рядом с родителями, которые успели оплакать их смерть. Возможно, Кэтрин по-своему чтила их память. Не исключено, что и Гейб был зачат именно здесь, под присмотром призрака Хоуп.
Уставшая до смерти, Джо побрела обратно в коттедж. Мишка бежал рядом, высунув язык. Темный дом встретил их тишиной: Урса спокойно спала, часы показывали 3:40 утра. Джо поняла, что физически не сможет подняться через час, поэтому вообще не стала включать будильник. Она легла в постель, но уснула не сразу. Мысли беспорядочно метались в голове, пытаясь охватить события этого дня. К пяти утра Джо стало казаться, что голова у нее лопнет, если не удастся заснуть и освободиться от навязчивых видений. Но бессвязные обрывки воспоминаний продолжали мелькать перед глазами: старинные надгробия и нарисованная Урсой могила… поцелуй среди кроны дерева… горячее тело Гейба, его губы… Зачем она поцеловала его? Она не должна была этого делать. Она не должна
22
— Джо?
Урса в пижамке склонилась к ней, осторожно трогая за плечо. Джо поднесла будильник к глазам: 9:16!
— Ты что, заболела? — спросила Урса.
— Нет, — пробормотала Джо, поднимаясь. — Ты проснулась только что?
— Да.
— Значит, вчера устала не меньше меня.
— А где Гейб?
— Ушел домой.
— Он же сказал, что будет у нас ночевать!
— Он не смог. Ему надо жить у себя дома. Ты же знаешь, его мама болеет.
— Мы поедем к нему сегодня?
— Не знаю. — Джо поднялась и отправилась на кухню готовить завтрак и варить кофе.
Они вышли из дома только в половине одиннадцатого. У съезда к ферме Нэшей Джо пришлось затормозить: посреди дороги стоял Гейб с металлическими граблями в руках. Волосы прилипли ко лбу, рубашка потемнела от пота. Гейб был так же удивлен, увидев их, как и они. Джо остановилась, в изумлении глядя на новое девственно-белое покрытие дороги, ведущей к Нэшам, — все ухабы и рытвины были засыпаны толстым слоем белого гравия. Она открыла окно.
— Вы что-то припозднились сегодня, — заметил Гейб, рукавом рубашки вытирая пот со лба. — Я думал, вы уже давно в поле.
— Не смогла проснуться утром.
— О, я тоже… — Он дернул головой, указывая в сторону дороги: — Что скажешь?
— Это ты один все сделал? Сам?!
— Ну, не совсем. Мне помог водитель, который привез гравий. Он выгружал его понемногу на дорогу, а я ровнял покрытие граблями и рубил деревья на обочине.
— Теперь осталось только повесить свежую табличку «Въезд запрещен!».
— Или наоборот: «Добро пожаловать!» — Он на секунду поймал взгляд Джо, затем нагнулся к окну машины: — Эй, кто это у нас здесь, беглый зайчонок? Как дела?
— Хорошо, — сказала Урса. — Красивая у тебя получилась дорожка.
— Я позволю тебе как-нибудь по ней пройтись.
— Джо, а давай пригласим сегодня Гейба на ужин? — спросила Урса.
Взгляды Гейба и Джо снова встретились.
— Прости, что я сбежал вчера, — пробормотал Гейб, придвигаясь ближе к машине.
— И ты меня прости, что наговорила глупостей.
— Все в порядке. — Он отошел от машины и оперся на грабли. — Итак, встречаемся вечером?
— Только мы приедем поздно, у нас куча дел.
— Тогда я заранее перекушу с мамой. — Когда Джо замялась, парень отодвинулся от машины еще дальше: — Ну, в общем, дайте мне знать что и как.
Джо кивнула и нажала на газ. В тот день они начали обследование гнезд в прибрежных зарослях у северного рукава ручья и деревни Джесси-Бранч, затем перебрались на Летний ручей, но после обеда небо потемнело. Когда они подъехали к очередной площадке, на землю упали первые крупные и редкие капли дождя.