Где деревья достают до звезд
Шрифт:
— Я хочу пиццу! С Табби! — мрачно заявила Урса.
— Прости, сегодня не получится.
— Джо, можно тебя на минутку? — Табби поманила подругу в дом.
Та последовала за ней, заранее боясь новых расспросов. Ни про ситуацию с Урсой, ни про Гейба Джо нечего было ответить Табби. И она уже очень устала.
— Зачем ты снова привезла Урсу? — спросила Табби, закрывая входную дверь.
Джо молча смотрела на нее.
— Ты что, не понимаешь, как это выглядит? Что вообще происходит? Она
— Значит, так оно и есть.
Глаза у Табби расширились.
— Отвези ее в полицию! Немедленно!
— Ты ведь знаешь, она сбежит.
— Ну так не говори ей, что вы едете в полицию.
— Она слишком умна. В прошлый раз, когда мы попробовали ее обмануть, она выскочила из машины.
— Да ладно!
— Мы с трудом нашли ее.
— Теперь еще и «мы»? Она уверяет, что Гейб ночует у вас в доме.
— Ну и что?
— Нельзя играть в счастливую семейку с чужим ребенком! Ты можешь огрести неприятностей на всю оставшуюся жизнь. И что ты будешь делать, когда кончится летний сезон?
— Я еще не говорила Урсе… Только не ори, ладно?
— Что еще?
— Я хочу стать ее приемной матерью.
Табби в сердцах хлопнула себя ладонью по лбу:
— Черт подери меня совсем. Похоже, ты серьезно!
— Да.
— Но Фрэнсис сказала: никаких детей.
— Ты думаешь, запрет меня остановит? Я люблю этого ребенка.
Они обе замолчали, причем Джо была не менее поражена своими словами, чем Табби.
— Джо…
— Что?
— Похоже, тебе пора позвонить тому врачу, к которому ты ходила в Чикаго.
— Я ходила к тысяче врачей.
— Ты знаешь, кого я имею в виду.
— К той психологине? Которую ты называла Доктор Смерть?
— Да, к ней.
— А ты знаешь, что она мне тогда сказала? Сказала, что спасшиеся от рака способны жить и любить даже сильнее тех, кому не довелось смотреть в лицо смерти.
— Серьезно? Ты это и делаешь сейчас?
— Да. Я спаслась, и я хочу жить. — Джо открыла дверь и пошла по дорожке к машине.
— Люблю тебя, Джоджо! — крикнула Табби с крыльца.
— И я тебя люблю, подружка!
Трое в машине были настолько погружены в свои проблемы, большие и маленькие, что молчали все то время, пока Джо гнала «хонду» по шоссе № 57. Но когда они въехали в Маттун, Гейб неожиданно заговорил:
— Отец любил одну забегаловку в этом городке.
Джо ударила по тормозам:
— Сделаем остановку? Все равно надо заправиться, да и Урса проголодалась.
— Я хотела пиццу, — мрачно напомнила девочка.
Гейб повернулся и впервые за всю дорогу посмотрел на нее:
— Кстати о пицце. По дороге будет неплохая пиццерия. Старенькая такая, и у них есть музыкальный автомат.
— А я хочу Табби!
— Нет, этого там, по-моему,
— Заткнись уже совсем! — вдруг рявкнула девочка.
— Урса! Нельзя так разговаривать со старшими! — строго одернула ее Джо.
Гейб молча отвернулся обратно к стеклу. В молчании они ехали по городку.
— Прости меня, Гейб, — сказала Урса несколько минут спустя.
— Извинения приняты. Прости и ты, что я спутал твои планы. — Он снова повернулся, чтобы посмотреть на девочку: — Хочешь, заедем в ту пиццерию в Эффингеме? Я там часто бывал, когда мне было столько же лет, как тебе сейчас. Обожал развлекаться с музыкальным автоматом.
— А вот спорим, что у них нет той песни про фиолетового монстра.
— Найдем что-нибудь другое.
— Давай лучше проверим, не закрылась ли вообще твоя пиццерия, — сказала практичная Джо.
— Точно работает. Там всегда было полно народу — местные ее обожали.
Гейб нашел в телефоне адрес ресторана. Джо мельком глянула в зеркало заднего вида на Урсу. Девочка снова рисовала. Хорошо, что они купили ей цветные карандаши и альбом.
— И что это будет сейчас? — спросила Джо.
— Фиолетовый монстр-людоед.
Рисование всегда помогало Урсе успокоиться. Если она не получала желаемого, то изображала предмет своих мечтаний на бумаге.
Когда они приехали в Эффингем, уже совсем стемнело. Джо предпочла бы перехватить сэндвич на заправке, а не тратить время и деньги в ресторане, но, понимая, насколько важны сейчас для Гейба любые воспоминания об отце, промолчала.
Пока Гейб объяснял Джо, как проехать в ресторан, Урса, скорчившись в три погибели на заднем сиденье, продолжала упорно рисовать.
— Возьми альбом внутрь, — предложил Гейб. — Все равно придется ждать, пока приготовят пиццу, заодно и дорисуешь.
Джо оглядела длинный ряд припаркованных перед входом мотоциклов:
— Мы точно приехали в правильное место?
— Конечно! — Гейб открыл заднюю дверь. — Слава богу, здесь ничего не изменилось. Смотри, сколько машин.
— И сколько «харли-дэвидсонов», — кивнула Джо.
— Правда здорово? Как будто мы угодили обратно в шестидесятые.
— Ну, мне-то сложно сказать, насколько аутентично они выглядят.
— Артур это точно знал. Жаль, что его с нами нет. Он любил приезжать сюда по вечерам.
— А здесь не слишком… шумно?
— Видишь! Вот проблема нынешнего поколения! Чуть увидят каплю цвета в своей серой фастфудовской рутине — и сразу в панику! Такие места для вас, господа, не только слишком шумные: они слишком наполнены жизнью! Однако именно здесь и разыгрываются самые интересные жизненные спектакли.
— Кажется, я попала на лекцию профессора Артура Нэша об эстетике безобразного.