Где-то на земле есть рай

Вербинина Валерия

— Остри, остри, — фыркнул Горохов. — Между прочим, я своими ушами слышал, как Петрович говорил, что, если с Лазаревой что-нибудь случится, вы оба можете писать заявления на увольнение.

— Ну и слава богу, — отозвался бессердечный Паша. — Меня как раз только что приглашали в топ-менеджеры «Газпрома». Заодно куплю телеканал и Лизу туда посажу, чтобы сериалы про ментов курировала. А то такую чушь обычно снимают, что со смеха умереть можно.

Толя расхохотался и ушел пересказывать коллегам, какие планы у капитана на будущее, а мой напарник вернулся к прерванному разговору:

— Алло! Да, Стас, я тебя слушаю… Только поскорее,

пока нас на какой-нибудь вызов не дернули. Пока нас Петрович вроде освободил от текучки, но мало ли что… Бывай!

Он повесил трубку, и последующие несколько минут мы мирно пили кофе, закусывая его чем бог послал.

— Чего от нас хочет следователь? — спросила я, когда с импровизированным обедом было покончено.

— Стас обещал заехать. Говорит, хочет уточнить кое-какие детали по летающей тете.

— Какие еще детали? Она чуть не свалилась нам на голову, вот и все.

Ласточкин покосился на меня:

— Стас уверяет, есть разговор. Но он не хочет по телефону.

— Понятно… — уныло протянула я.

— Теперь насчет Парамоновой. — Паша вздохнул: — Ей пришло новое письмо.

— Она привезет его нам?

— Нет. Мы поедем к ней сами и побеседуем в домашней обстановке. — Ласточкин нахмурился: — Пока я разведал только некоторые детали. Владислав Парамонов был женат два раза. Вторая жена — уже знакомая нам Лариса, первая, Зина, его бросила. После Парамонова Зина еще один раз выходила замуж, снова развелась. Живет на Долларово-Успенском шоссе, как и полагается. — Он хмыкнул: — Кроме двух жен, у Парамонова имелись в наличии мать и младшая сестра. Мать, Наталья Петровна, похоже, была не в самых лучших отношениях с его второй женой, потому что Лариса не пожелала о ней даже разговаривать. Сестру Парамонова зовут Лада, она была замужем, сейчас разводится, ей сейчас двадцать девять лет. Брата вроде бы не особо жаловала, но с его женами общалась охотно. Да, еще одна деталь: муж Лады владеет сетью клиник пластической хирургии. Для нашего дела это может иметь некоторое значение.

Я откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Мне всегда было так легче сосредоточиться.

— Ну, допустим, — буркнула я. — Допустим, Парамонов почуял, что пахнет жареным, и решил сделать ноги, разыграв свою смерть. Предположим, в то утро в машину посадили человека в костюме Парамонова, который внешне походил на него. Охранникам сказали, чтобы они где-нибудь его убили, изувечили труп и бросили, а на самом деле Парамонов ехал за машиной и в нужный момент привел в действие бомбу. Так?

— Пока все выходит очень даже правдоподобно, — заметил Павел, который очень внимательно слушал меня.

— Дело не в правдоподобии, — возразила я. — Просто мне трудно себе представить, чтобы трое мужчин, шофер и два охранника, за здорово живешь согласились на то, чтобы их взорвали. Поэтому я и решила, что их обвели вокруг пальца. Кроме того, одним ударом Парамонов избавился и от себя самого, так сказать, и от чрезвычайно нежелательных свидетелей.

— Браво, — кивнул Ласточкин. — Все прошло гладко. Для всех он мертв и спокойно может начать новую жизнь, как говорится в детективных романах. Хорошие деньги, безнаказанность и безоблачное будущее — что еще надо человеку для счастья? Он изменил внешность. С помощью сестриного мужа или нет, это мы еще выясним. Разумеется, он покинул страну, потому что у Юры Арбатова длинные руки и обманывать его чрезвычайно опасно. И что же? Года не прошло, как Парамонов совершенно дурацким

образом открывает свои карты. Он ревнует жену и присылает письма, которые грозят ей возмездием за супружескую неверность, да еще не ленится устрашать их разными подробностями, чтобы Лариса поверила, что послания исходят именно от него. — Ласточкин покачал головой с недовольным видом: — Нет, Лиза, это какая-то чепуха! Если допустить на минуту, что мы правы и Парамонов жив, что же это получается? Он спланировал всю эту операцию, провернул ее, благополучно скрылся и теперь сам, как последний идиот, подставляет себя под удар! Но ведь это совершенно никуда не годится!

Он был прав. Что-то в этой истории явно не клеилось.

— Паша, у нас пока слишком много предположений. Если Парамонов жив, если он спланировал свое якобы убийство, если он писал эти письма… А вот если мы будем опираться на факты, все может оказаться совсем не так, как нам кажется. Ну и какие факты имеются в нашем распоряжении? Владислав Парамонов писал эти письма? Неизвестно. Отправлял ли их он? Тоже неизвестно. Правда, мы знаем, что его жена их получала, и это уже факт. Кстати, откуда их посылали?

— Ну, обратного адреса на них, разумеется, нет, — усмехнулся Ласточкин, — но штемпель московский. Почтовое отделение на Новом Арбате.

— А отпечатки пальцев на листках и конверте?

— Наш эксперт говорит, отпечатков полно, но почти все одинаковые. Неудивительно — Лариса сказала, что она только и делала, что перечитывала эти письма. Еще она утверждает, что показывала их Рыбникову, своему другу, значит, там должны быть и его отпечатки. Ну и на конверте — следы пальцев почтальона, как водится.

— Когда эксперт подготовит отчет?

— Завтра обещал. У него работы выше крыши.

— А что графологи? Они что-нибудь говорят?

— Лиза, ты что думаешь, установить принадлежность почерка — это работа на пять минут, что ли? Да и у них ведь тоже дел невпроворот. Анализ обещали на этой неделе, максимум на следующей, и на том спасибо. Да и то, чтобы этого добиться, мне пришлось чуть ли не час их уламывать.

Но мне все не давал покоя человек, который приложил столько труда для того, чтобы исчезнуть, а теперь сам пускал свою работу насмарку.

— Слушай, а может, она хочет избавиться от него? — выпалила я.

Ласточкин поднял брови и озадаченно уставился на меня:

— В каком смысле?

— Помнишь, Арбатов утверждал, что если Парамонов исчез, то жена, скорее всего, была в курсе? А что, если ей просто надоело играть роль безутешной вдовы, да еще вдобавок отвечать за долги мужа, и она решила просто выдать его? Не зря же возле нее крутится этот Рыбников, и по всему следует, что она к нему неравнодушна.

— Так-так-так, — насторожился Ласточкин. — Ну и что же?

— А то самое. Она присылает сама себе письма от имени мужа, а потом приходит к нам и разыгрывает этот спектакль, цель которого — не добиться нашей помощи, а привлечь внимание врагов мужа и раздразнить их. Думаешь, ей неизвестно, что Арбатов не выпускает ее из виду? Так я и поверила! Фактически, предъявив нам эти письма, она открытым текстом заявила нам, что ее муж жив, — ищите и обрящете! Естественно, Парамонова найдут и убьют, а дважды безутешная вдова останется со своим Рыбниковым, да еще, может быть, отберет в свою пользу состояние неосторожного покойника, который якобы писал ей письма. Ведь если Парамонов скрылся, он явно сделал это не с пустыми руками!