Где-то на земле есть рай
Шрифт:
В комнате повисла томительная пауза. Телефон затрещал, захлебнулся и умолк.
— Да, это возможно, — наконец промолвил Павел, глядя куда-то в сторону. — И даже очень вероятно. По крайней мере, это объясняет, с чего бы вдруг Парамонов стал так глупо себя вести. Но если он этого не делал, а постаралась его жена, тогда… тогда все становится на свои места. — Он встряхнулся. — Ладно, пока это всего лишь наши догадки. Но в одном ты безусловно права, Лиза: Ларисе Парамоновой особо верить не стоит. Так же, кстати, как и Юрию Даниловичу Арбатову.
На
— Здравствуйте, товарищи! — весело сказал Зарубин, плюхаясь на уже знакомый читателю шаткий стул, который издал сдавленный треск и едва не протянул ножки. — Прошу вас, надевайте наручники и пройдемте с нами.
— Ишь, чего выдумал, — проворчал Паша. — А без наручников у тебя ничего не получится?
Стас вытаращил глаза и разразился хохотом. Колесников фыркнул.
— Зачем пожаловали, граждане извращенцы? — спросил мой напарник после того, как наши гости немного успокоились.
— Да ну тебя, — отмахнулся Зарубин. — Подкинули вы нам дельце!
— Ты это про Агриппину? — поинтересовалась я.
— А то! Все московские сумасшедшие оборвали нам телефоны, требуют найти и обезвредить убийцу. Как же! Ясновидящая, колдунья, целительница! А мне вот интересно: если она была ясновидящая, какого, спрашивается, черта она дала себя ухлопать?
— Постой-постой, — насторожился Ласточкин. — Это ты о чем, а?
— Да о том же, о чем без перерыва трубят все радиостанции, — вмешался Колесников. — Это было вовсе не самоубийство. Кто-то выбросил ее из окна. Конечно, пролетев до земли девять этажей, она сильно изменилась, но это все же не объясняет, откуда у нее на горле следы удушения, а на руках — непонятного происхождения синяки.
Ласточкин откинулся на спинку стула.
— Вот как! — только и произнес он.
— Ага, — подтвердил Зарубин. — Перед смертью она дралась с кем-то, этот кто-то пытался ее задушить, а потом просто выбросил из окна.
— Ну, не так уж и просто, — парировал Колесников. — Дама она была д-довольно корпулентная.
— Она умерла от удара о землю? — подал голос Павел.
— Нет. Сердце разорвалось еще в полете.
— Значит, ей повезло, — заметил Ласточкин. — Только вот что странно: мы же с Лизой были на месте происшествия. В квартире не было никаких следов борьбы!
Зарубин усмехнулся.
— Верно, — отозвался он. — Только эти следы не всегда остаются, вот в чем фокус. Кроме того, наш товарищ мог и прибраться, прежде чем уйти. Вы ведь не сразу поднялись в квартиру.
— Думаешь, это был мужик?
— Вряд ли баба могла в одиночку совладать с такой тушей.
— В одиночку. А если не одна? Кстати, что насчет отпечатков?
— Ищем, — туманно ответил Зарубин, почесав за ухом. — Но как всегда: тьма-тьмущая,
— Из квартиры что-нибудь пропало?
— Полина утверждает, что ничего.
— Полина — это кто?
— Администратор Агриппины, ее правая рука. Вообще, у мадам было довольно много приближенных. Секретарь, домработница, шофер, плюс второй администратор и четыре помощника в офисе. Ну и в офисе всякие девочки, отвечающие на звонки, уборщицы и прочее.
— Все это очень мило, — промолвил Ласточкин скучающе, — но, судя по размаху деятельности этой парашютистки, у нее должна была быть охрана. Что, телохранитель в тот день взял выходной?
Зарубин и Колесников переглянулись, и последний смущенно кашлянул в кулак.
— В-видишь ли, Паша, охранник был, но он от нее сбежал недели за две до убийства.
— Причина?
В глазах Зарубина мелькнули смешинки.
— У него семья, а работодательница активно его домогалась. Короче, он выбрал семью и сбежал.
— Может, и так, — соглашается Ласточкин, — но входная дверь была закрыта на замок. У него, часом, не остались ключи от нее?
— Он г-говорит, что нет, — отозвался Колесников. — Кстати, этот замок, о котором ты говоришь… Д-дело в том, что он автоматический. Вышел из квартиры, дернул дверь на себя, и все. А вот другие два замка на двери закрыты не были, и именно потому, что работают они только изнутри.
Мы с Павлом обменялись взглядами.
— Однако она сама впустила в квартиру этого человека, — медленно проговорил Ласточкин. — Что означает: либо она его знала, либо он запасся убедительной легендой, и она его не опасалась. Я бы прежде всего изучил записи видеокамер в подъезде, потом проверил бы ближний круг жертвы, а потом, извини, принялся бы за клиентуру. Если деньги не пропали и все остальное в целости-сохранности, тогда, вероятнее всего, это месть. А поскольку все эти маги и ясновидящие — ловкие шарлатаны, им достаточно один раз нарваться на человека, который шутить не любит. И если он оказался в тяжелой ситуации, а эти люди не оправдали его надежд, тогда возможен любой исход.
— Спасибо за совет, — отозвался Зарубин. — Насчет камер дельная мысль, но оказалось, что в доме есть запасной выход, и там как раз камер нет. По отчетам охраны, в день убийства к самой Агриппине никто не поднимался. В 11.43, согласно таймеру камер, она вышла из дома и отправилась по магазинам, в 15.09 вернулась и поднялась к себе, отпустив шофера. А в 17 часов 15 минут она спикировала на вашу машину. Вот и все.
— Ей кто-нибудь угрожал? — спросила я.
— К-куча народу, — отозвался Колесников. — Так сказать, соперники по бизнесу, потом несколько помешанных и кое-кто из недовольных клиентов. Кстати, с ними она никогда не ссорилась и, если они начинали шуметь, быстро возвращала деньги.