Генерал Империи
Шрифт:
Вильгельм же был артистом. Любителем позы. Страстным обожателем приватной дипломатии, где его любовь к театральным импровизациям находила возможность для самореализации. Этот странный человек искренне полагал, что можно решать международную политику вот так – по наитию, за кружкой пива, отбросив стыдливо всю эту бесполезную мишуру из логики, экономики и здравого смысла. Страстный коллекционер мундиров, званий и орденов. Кем он только не был. А злые языки поговаривали, что, беря в руки маршальский жезл, он расцветал. Трудно было найти людей
Супруга подошла к столу и села подле нашего героя. По правую руку. Все ее тело было напряжено, а движения несколько угловаты, что выдавало в ней высшую степень напряжения. Но она держалась. Вежливая улыбка Максиму. Ответный кивок с куда более естественной улыбкой. И она тоже приступает к трапезе. Нехотя. Всем своим видом демонстрируя, что сыта.
Вильгельм же продолжает стоять в дверях столовой и пялиться на Меншикова.
– Дядюшка, что же вы? Идите к нам поближе. – Вымученно улыбнувшись, произнесла Татьяна. И Вильгельм нехотя подошел ближе. Еще ближе. А слуги, как назло, отодвинули стул по левую руку от Меншикова. Совсем рядом с ним. Соседний стул. И Вильгельм на негнущихся ногах был вынужден подойти и сесть.
– Вы плохо спали? – Поинтересовался Максим. – На вас лица нет.
– Да… – нехотя и не сразу ответил тот… – Видимо.
– Я бы порекомендовал вам прогулки перед сном, но, боюсь, врач из меня посредственный. Вы пробовали нагружать себя физическим трудом? Поговаривают, что это недурственно помогает. Дрова там наколоть, воды на кухню натаскать. – От этих слов Кайзер дернулся как от пощечины. Вроде бы никаких угроз, но его тонкая душевная организация была не готова к таким вот параллелям.
– А я думала, что этот образ про душу дракона и огонь, который не греет и не сжигает – просто образ, – нервно дернув щекой, произнесла супруга и с вызовом взглянула Максиму глаза в глаза. Шутить над дядей, конечно, интересно, но ее занимали совсем другие вопросы.
– Я просто всех разыграл, – пожав плечами ответил наш герой.
– Серьезно?
– Да. Узнал, что готовиться взрыв и тихо ушел. Переждал до ночи. На следующий день услышал, как говорили, будто бы панихида и прощание с моим телом состоится в Спасе на Крови. Явился ночью. Напугал до обморока пьяного сторожа. Выкинул из гроба чей-то обожженный труп и сам лег туда. А утром эффектно вылез. Просто глупая шутка.
– Конечно, – скептически скривившись фыркнула супруга. – Так все и было. Не хочешь рассказывать? Не надо. Вот только, прошу милосердно, от откровенных глупостей и сказок меня избавь.
– Хочешь, чтобы я поднес руку к свече и показал тебе ожог? Я – не обладаю неуязвимым телом. Да ты и сама видела раны на нем.
– Максим, я знаю, что тебя можно ранить. И даже убить. Но ты говорил ранее, что можешь воскреснуть по своему желанию. И теперь воскрес. Я не имею ничего против. Я чуть ума не лишилась, когда узнала, что тебя убили. Но… пойми и меня. Как мне на все это реагировать?
– Как и должно супруге – спокойно и невозмутимо.
– Ты серьезно?
– Абсолютно. Ты, как моя супруга, должна быть готова ко всему. Даже если завтра к нам в гости зайдет ангел, тебе надлежит вежливо его принять, поинтересоваться, не желает ли он с нами отобедать, и выделить комнаты для размещения.
– А если прибудет Дьявол с деловым визитом?
– Это что-то меняет? – Встречно поинтересовался Максим. – Хм. Разве что подачу блюд…
– Ты думаешь, мне так легко это принять? – Покачав головой, спросила она.
– А почему нет? И еще – зачем ты об этом говоришь при нашем любимом дядюшке?
– Я решила ему показать то, что прислала мне его супруга. Ты недоволен? Он все равно бы узнал рано или поздно. У меня есть такое ощущение, что это все секрет полишинеля. Либо уже, либо станет в самом скором времени.
– Полагаю, вы желаете что-то сказать? – Обратился Максим к Вильгельму после небольшой паузы. Но тот лишь дернулся от этого вопроса, как от удара током и опустил взгляд. – Зря. Или можете хотите вернуться в Берлин? Сейчас, в обстановке перемирия, это легко устроить. Ваша супруга, наверняка, сильно переживает.
– Я успокоил ее в письмах, – тихо ответил Вильгельм, не поднимая глаз.
– Я разрешила, – прокомментировала Татьяна удивленно поднятую бровь. – Ты ведь не против?
– Нет, что ты? – А потом вновь повернувшись к Вильгельму, поинтересовался. – И как она себя чувствует? Все ли у нее в порядке?
– Все хорошо… точнее не все. До нее доходят нехорошие слухи. Будто бы Гогенцоллерны не справились. Будто бы Германию создал Бисмарк, а мы привели ее тяжелому поражению и, вероятно, развалу.
– Есть над чем подумать, не так ли? – Криво усмехнулся Максим. – Кажется там, в Вероне я вам говорил что-то подобное. Или нет?
– Говорили… – тихо ответил Вильгельм еще больше сгорбившись.
– Вы не хотите уезжать?
– Не хочу, – покачал он головой.
– Но почему? Разве вы не хотите вновь увидеть жену, детей, внуков? Разве вам не хочется вновь взять руководство Германией в свои руки?
– Вы были правы, говоря в прошлом году то, что в России и Германии пытаются свергнуть монархию. Николай Александрович погиб. Весь дом Романовых залит кровью невинных. И я боюсь, что, вернувшись, окажусь в такой же ситуации.
– Понимаю, – кивнул Максим. Он был уверен, что немцы со своим монархом так не поступят. Но разубеждать Вильгельма не спешил. Впрочем, этот вариант реальности был полон сюрпризов и неожиданностей.
– Вы действительно эльф? – После долгой паузы поинтересовался Кайзер.
– Вы наблюдаете у меня большие миндалевидные глаза серебристого цвета, удлиненные уши, светлую кожу с легким бронзовым оттенком и длинные, прямые золотистые волосы? – Произнес Максим, на ходу сочиняя облик эльфов.