Гера
Шрифт:
– Давайте без психологии. Мой самолет – утром. Я остановился в «Санкт-Петербурге», не самый дорогой отель, но там спокойно.
Она молчит.
– Давайте просто поедем ко мне, Анна...
Игорь вскидывает на нее черные глаза.
– Хорошо, – кивает она.
– И еще одно, – он вдруг останавливает ее взглядом. – Если вы будете разочарованы, то скажете мне об этом прямо, потом...
– Но...
–
Он оплачивает счет и берет ее за руку. Теперь никто из посетителей «Югославского» не догадался бы, что они познакомились всего час назад, а до этого не имели друг о друге ни малейшего представления.
На миг ей кажется, что она уже передумала. Что это пошло. И, пожалуй, она не готова к этому. Но с другой стороны – они больше никогда не увидятся. Почему нет?
5. ОТЕЛЬ
В номере нет его вещей. Ни галстука, ни флакона с одеколоном. Все уже упаковано в небольшую дорожную сумку. Похоже на то, что Игорь уже планировал покинуть этот номер.
– Когда у вас самолет? – уточняет Аня.
Он подходит совсем близко.
– Ради такой девушки можно и отложить несколько рейсов...
– Игорь?
– Будет следующий. А вас я могу больше не встретить...
Она отстраняется. Садится в кресло.
– Но все так быстро... Это неловко.
– Я вижу, что не в вашем характере реактивная спешка, но так сложилось. Вы можете уйти, конечно, если хотите…
Она, наконец, расслабляется, словно стряхивает с себя все сомнения.
– Да брось. Просто «вы» меня напрягает.
Приближается и дотрагивается руками до его груди.
– Я хочу. Правда...
Он целует ее губы. Даже не целует, а пробует их на вкус, слизывает с них ночь и глотает по капле.
– Анна...
Его мускулы напрягаются. Она прикасается к его стальным мышцам и снова вспоминает о его опасной работе. Но и эта мысль уносится вдаль, увлекая за собой прочие бестолковые мысли и освобождая место для хаоса ощущений.
Он никуда не спешит. Он не стремиться ворваться в нее. Он медленно снимает с нее одежду и сам неторопливо раздевается. Ласкает, шепчет что-то обжигающее.
– Я хочу тебя, – говорит она в ответ. – Я хочу тебя. Давай скорее, Игорь...
Она просит. Ее тело стремится почувствовать его своим, поглотить его ласки и присвоить его мысли. Но он
Теперь и она отвечает поцелуями. Его мышцы кажутся такими прочными, словно высечены из камня. Впрочем, это горячий камень, который еще больше раскаляется от ее прикосновений.
Наконец, Игорь останавливает ее. Теперь она чувствует, как ее сердце стучит его пульсом.
И только спустя некоторое время, вжавшись в него и задохнувшись от исчерпавшего себя ритма, получив его в свою власть, отдавшись ему и потеряв его снова, она понимает, насколько он ловок. И насколько он был – для нее. И, пожалуй, больше никогда не будет...
Она не в силах выпустить его из объятий.
– Тысячи рейсов! – говорит он вдруг. – Это ночь стоит тысячи рейсов тысяч самолетов!
– Со мной это впервые, – признается вдруг Аня. – Это ответ на твой вопрос... если ты помнишь...
На миг он задумывается.
– Я тоже не припоминаю за собой, чтобы я так хотел женщину... с первого взгляда.
Он закуривает у распахнутого окна.
– Пожалуй, ради этого... стоило все перенести, – усмехается Аня.
– Сколько тебе лет, моя девочка? Фраза «все перенести» очень настораживает, – улыбается Игорь.
– Говорят, я стабильно выгляжу на три года моложе. Когда мне будет шестьдесят, буду выглядеть лет на пятьдесят семь. Это очень утешает...
– Очень. Мне сорок. И говорят, что теперь я выгляжу моложе, чем раньше.
– Ты очень молод. И очень красив. И я рада, что осталась с тобой. И рада, что ты пропустил свой самолет в Москву, – смеется Аня.
Подходит к нему и обнимает. Он привлекает ее к себе и интересуется запоздало:
– Чем ты занимаешься вообще? Ты замужем?
– Нет.
– А подробнее?
– Зачем говорить об этом?
– Мне хочется знать.
– А мне не хочется говорить. Зачем, если мы никогда больше не увидимся?
– Кто это сказал?
Он гасит окурок и повторяет:
– Кто это сказал? Этого никто не знает, Аня. Вполне возможно, что мне придется еще раз навестить своего киевского друга. Правда он улетает в Европу, на встречу с важными людьми, но когда вернется – нам вместе предстоит немалая работа.