Герцогиня-охотница
Шрифт:
– Как будто я умерла и попала в рай. Ананас и лед – это божественное сочетание.
Она взглянула на Саймона сквозь полуопущенные ресницы и медленно прошлась розовым язычком по губам, собирая оставленные льдом капельки. Она явно флиртовала с ним. Джорджина Стенли постоянно пыталась соблазнить его, но Саймон всегда отвечал ей лишь неукоснительной вежливостью.
Во главе стола сидел хозяин дома и внимательно следил за происходящим. Саймону он напоминал ястреба. Умный и расчетливый, всегда контролирующий все.
Герцог вновь обратил внимание на Джорджину, которая съела еще кусочек и зажмурилась
Это была не Сара.
Взгляд Саймона скользнул мимо мисс Стенли, мимо Эзме с ее кавалером, к дальнему концу стола, где он увидел Сару в компании викария. Там сидели люди самого низкого происхождения среди присутствовавших. Они входили в столовую последними и занимали самый дальний край стола.
Сара не обращала никакого внимания на священника, который наслаждался десертом так же, как мисс Стенли. Нет, она смотрела на Саймона.
Саймон отвел глаза. Он даже не пытался понять выражение ее лица.
– Вам не нравится? – спросила мисс Стенли, указывая на нетронутое блюдо перед ним.
– Возможно, чтобы ответить, я должен сначала попробовать, – ответил Саймон с милой улыбкой.
– Ну так попробуйте.
Он взял ложку. В язык впились холодные сахарные иголочки с неповторимым вкусом ананаса. Чертовски вкусно. И очень освежало в этой спертой духоте столовой.
Да, вкусно, но не так восхитительно, как вкус губ Сары. Саймон снова кинул быстрый взгляд на дальний край стола. Сара уже отвернулась и разговаривала с викарием. Его взгляд задержался на темной пряди волос, вившейся вокруг уха. Ему так хотелось, чтобы рядом с ним сейчас сидела она, а не Джорджина Стенли.
Герцог заставил себя переключить внимание на мисс Стенли, улыбнуться ей и съесть еще ложку.
– Вы правы, это просто божественно!
Он лгал. Божественно было бы обнять Сару Осборн и никуда больше не отпускать. Но божественное сейчас было невозможно. Саймон задавался вопросом, почему единственный человек в мире, которому он полностью доверял, которого мог назвать настоящим другом, сидит через тринадцать мест от него?
Герцог молчал несколько минут, притворяясь, что всецело поглощен изысканным вкусом десерта. Затем мисс Стенли наклонилась к нему и тихо проворковала:
– Я так рада, ваша светлость, что наши вкусы совпадают! Похоже, этот ананасовый десерт вам нравится так же, как и мне.
– Наши вкусы?
– Да. – Она покусывала свою нижнюю губу. – Ведь это важно… чтобы нам нравилось одно и то же. – Ее голубые глаза невинно смотрели на него.
– Полагаю, что да, – ответил Саймон.
Они покончили с десертом, и все дамы удалились в гостиную, где их ждали кофе и чай, а джентльмены остались в столовой, куда подали портвейн. Кто-то достал табакерку, а некоторые отправились за ширму, дабы воспользоваться горшком. Зашел разговор о недавнем землетрясении в Каракасе и пострадавших англичанах. Также говорили о Соединенных Штатах, где война все-таки была неизбежна. А еще о Бонапарте и французах. Дансберг, получивший на прошлой неделе письмо от Веллингтона, имел самые свежие сведения о столкновениях в Испании.
Саймон был рад, что все разговоры велись на политические темы и никто не упоминал о его матери. Он уже устал рассказывать всем о том, что случилось. Его тошнило от множества высказываемых теорий. Он всегда настаивал на том, что герцогиня просто уехала к родственникам, забыв предупредить детей. Чем больше проходило времени, тем менее значимой для всех становилась эта история. Саймон рассказывал ее в парламенте, на двух других званых ужинах, за игрой в карты, на балу несколько дней назад и не раз – в своем клубе. В общем, все присутствовавшие здесь джентльмены, несомненно, уже были в курсе. Когда кто-то пытался выжать из Саймона какие-либо дополнительные сведения, он, положа руку на сердце, честно отвечал, что сам больше ничего не знает.
В конце концов с Саймоном заговорил Стенли:
– В этом году вы уделяете больше времени всевозможным мероприятиям и событиям, герцог Трент. Хотя раньше избегали нашего общества и наших развлечений.
Саймон напрягся.
– Ну что вы, я вовсе никого не избегал.
Молодой человек, недавно унаследовавший титул и ставший лордом Грейнджером, усмехнулся.
– Знаете, Трент, даже если вы и делали это, я не стал бы вас осуждать. Это общество и его развлечения бывают весьма утомительны.
– Однако дамы находят их весьма приятными, – заметил Дансберг.
– Но не забывайте о главном событии сезона, – Стенли многозначительно поднял вверх палец, – которое еще впереди.
– Это о каком же?
Саймон покосился на Грейнджера. Неужели до него одного так туго доходит?
– Кое-кто из нас, пока не обремененный узами брака, собирался подобрать себе пару до конца этого года.
Саймон чувствовал, как на него уставились несколько пар глаз, но он продолжал спокойно пить портвейн, игнорируя их.
– О, ярмарка невест! – воскликнул Дансберг.
– Точно! – ответил Стенли. – Держу пари, что вы, Трент, уже выбрали себе невесту. Вы же лет шесть-семь старательно избегали мамаш, которые готовы были биться насмерть, чтобы их дочь танцевала с вами. Но не в этом году, верно?
Саймон сделал неопределенный жест. Да, наступил настоящий ад. Он еще не понимал всех уловок и способов борьбы, которую вели за него молодые дамы и их матери. Все они пытались очень вежливо припереть молодого герцога к стенке, деликатно заманить его в ловушку. Дошло до того, что Саймон не мог уже спокойно пройтись по улице без чьих-либо приставаний. Все городские сплетни вертелись вокруг того, кто же станет той счастливицей, которую он выберет в невесты. Саймон ежедневно получал груды писем от тайных поклонниц. Молодые дамы просто рыдали, увидев его на улице или в магазине. А одна слишком впечатлительная девушка однажды упала в обморок, когда он просто поприветствовал ее.
Ему пришлось прятаться от всех. Саймон переехал к своему сводному брату Сэму и не выходил из дома, если это было возможно. Ездил по делам только в неприметных каретах. Это продолжалось несколько месяцев, до тех пор пока ажиотаж сам собой не сошел на нет. Потребовались годы, чтобы Саймон смог вернуться к общественной жизни. Он всегда был начеку и строго следил за тем, что и как говорил, дабы не вызывать ни у кого неоправданных ожиданий.
Если его планы на нынешний сезон осуществятся, всем этим мучениям придет конец. Это единственное, что радовало Саймона, когда он думал о браке.