Герман Аляскинский. Светило православия

Афанасьев Владимир Николаевич

Правитель Аляски отступил. Но отступление это ощутили на себе миссионеры. Они стали заложниками правителя-эгоиста. Изолированных от внешнего мира людьми Баранова, – находились под домашним арестом, – миссионеров запугивали физической расправой, ограничивали доставку продуктов питания, лишили встреч с прихожанами. Церковь закрыли.

Сложная обстановка вынудила миссионеров искать пути возвращения на родину. Первым оставил Миссию и отбыл в Россию иеродиакон Нектарий, за ним последовал иеромонах Гедеон. Уехал на родину и иеромонах Афанасий. Монах Иоасаф тихо отошел ко Господу, он был похоронен на острове Кадьяк. И только одному миссионеру – Валаамской обители монаху Герману – Господь был столь милостив, что определил долгое служение на земле Русской Америки. Господь давал

ему силы к перенесению всех трудностей пути и служения. Во все время пребывания в Америке, при самых горьких случаях, болезненно касающихся доброго сердца отца Германа, никакой мысли роптания или раскаяния не возникало у него никогда. В своём жребии он всегда видел всеуправляющую волю Господа, Его ясный указующий перст. Отец Герман убеждал главного правителя Русской Америки в корне изменить свое присутствие по отношению к ситхинским туземцам, исторически прочно осевшим в обширных и плодородных землях Калифорнии. Они не принимали и не прощали грубости и насилия никому. Серд – ца этих суровых людей открывались доброте и вниманию, ласковое слово растапливало лёд души и неверия. Зажигая светильник духовности, надо было с откровением раскрыть ситхинцам смысл человеческой жизни на земле, её значимость в природе и обществе, показывая, что человек рождён и пребывает на земле для радости, любви и созерцания. Созревая, как божественный плод, он готовит себя для вечности.

Притязания на богатства Калифорнии торопили дерз – кого Баранова. Он знал истинную цену этой земли.

Александру Андреевичу Баранову стало известно о плохом предзнаменовании: на побережье Кенайского залива и Аляски были пойманы белые лисицы; а в устье Ледяного пролива на берега выбросилось много крупной рыбы и морских зверей в тот самый момент, когда над проливом, точно тысячи затаённых свечей, оставляя на вечернем небе ровный искрящийся шлейф, промчался метеор. Местные жители, а с ними и русские поселенцы верили в эти тревожные приметы…

«И вот высокое пламя поднимается над кровлями Ситхи. Пылает дом правителя крепости, сараи и другие хозяйственные постройки, корабль, стоящий у береговой черты. Предводитель индейцев Скаутлельт в красном суконном кафтане и лосином плаще стоит на пригорке против дома Баранова. Тойон Скаутлельт руководит расправой. Его воины врываются в казарму, расправляются с Василием Медведниковым и русскими поселенцами. У своих медных пушек падают русские пушкари, так и не успев произвести по второму выстрелу. Индейцы бьют по русской крепости из пушек. Рушатся острые частоколы. Разграблен склад мехов в Верхней казарме.

И если русский флаг развивался на одиннадцати крепостях Аляски, то двенадцатая крепость Ситха была в руках индейцев. Над Ситхой нависла угроза войны с индейцами. Этой же осенью племя угалахмютов напало на крепость Якутат. Начальник крепости Степан Ларионов погиб, а вместе с ним двенадцать человек русских первопроходцев».

Только после этих страшных и горьких потерь главный правитель Русской Америки внял голосу миссионеров. Прислушайся тогда Баранов к пророческим предостережениям преподобного Германа, и скольких бед можно было бы избежать, а главное – остались бы живы так нужные Русской Аляске и дорогому Отечеству славные первопроходцы Севера – русские люди.

Деятельность Александра Баранова не осталась незамеченной. Прибывший из Петербурга капитан Л. А. Ге – гемейстер объявил правителю Аляски, находившемуося в поселении Ново-Архангельске, что он отстранён от управления Русской Америкой по ряду высоких петербургских соображений. Александр Андреевич сдал управление Русской Америкой своему зятю – лейтенанту С. И. Яновскому.

В самом начале правления С. И. Яновского на острове Кадьяк преподобный Герман обратился к нему с пространным письмом, в котором призывал нового правителя смягчить положение алеутов, индейцев и других малых народов Аляски. Это письмо пробудило у Яновского интерес к подвижнику.

Преподобный Герман стал бывать в доме главного правителя. С. Яновский, в свою очередь, посещал остров Еловый, где поселился подвижник. Остров Еловый, названный преподобным Германом, в память о Валаамском монастыре,

«Новый Валаам», находился в двух милях от острова Кадьяк. На Еловом были подняты деревянные монастырские келии, для размещения Миссии, построена деревянная церковь во имя Воскресения Спасителя. Сам по себе остров Еловый маленький, весь покрыт хвойным лесом, совершенно не гористый и не скалистый, по нему сбегает к морю чистый звенящий ручеек. Остров преподобного Германа был тих, уютен и живописен.

Рядом с келией, где проживал преподобный Герман, возвышалась деревянная часовенка и деревянный дом, где останавливались приезжие. В этом доме размещался класс для обучения сирот, здесь же проводились занятия училищные. Чистая от леса приусадебная территория была разбита под огород. На этой трудной и скупой земле преподобный Герман трудился с удовольствием. Он сам вскапывал на огороде землю, обрабатывал и удобрял, разбивал грядки, высаживал картофель и капусту, выращивал разнообразные овощи. К зиме отец Герман делал свои запасы: солил и сушил грибы, – на острове Еловом было так много съедобных грибов, особенно – маслята (маслёнок) и грузди, – из собранных ягод приготовлял вкусные морсы, ягодные соки; соль производил из квасцов морской воды. В объёмистой плетёной корзине носил он с берега морскую капусту для удобрения земли на огороде. Ноша настолько была велика, что двое дюжих молодцов едва могли оторвать корзину от земли, однако отец Герман, к великому удивлению наблюдающих, переносил тяжесть эту без посторонней помощи на довольно далёкое расстояние. Преподобный обладал недюженной выносливостью. Зимой, в лютый мороз, ночью он ходит по лесу босой по снегу с бревном, которое не под силу было поднять четверым. Всё, что делалось сильными и добрыми руками преподобного, что создавалось им с Божией помощью, шло на пропитание и одежду сиротам – его воспитанникам, на приобретение учебных пособий и книг, на содержание всего прихода.

Школа, им основанная, для алеутских сирот была единственной на Аляске. Дети, как и все алеуты, были религиозны. Все они, проникнутые любовью к Церкви, к своему духовному учителю, относились с великим уважением и терпимостью ко всему, что раскрывал перед их пытливым взором наставник. Насыщая их духом Православия, отец Герман закладывал в души учеников высокую нравственность, заостряя на главном: уважай самого себя, почитай своего Единого Бога, помни о родителях, уважай ближнего, храни седьмую заповедь, не посягай на чужую собственность, не лжесвидетельствуй, не завидуй чужому состоянию; честность, прямота, правдивость, верность своему слову, умеренность в пище и питье, духовная и физическая чистота, воздержание от спиртных напитков и порочных увлечений, безупречная семейная жизнь, любовь детей к родителям, а родителей к детям, сострадание к слабым, готовность прийти на помощь, гостеприимство, гуманное отношение к животным и справедливость во всем к каждому. Преподобный Герман создавал вокруг себя атмосферу любви, взаимного уважения и доверия.

Главный правитель Аляски С. И. Яновский, увлечённый религиозной философией – находился под влиянием деизма, был весьма далёк от Православия. Преподобный Герман отдал немало сил, терпения на то, чтобы переубедить молодого морского офицера, раскрыть перед ним глубину православного миросозерцания. В долгих беседах с С. И. Яновским и его близкими отец Герман проявил редчайший пастырский дар: запутавшийся в мудрствованиях слепец прозрел.

Жизнь преподобного – это прежде всего упражнения в подвигах духовных, в уединенной келии, где его никто не видит, и только вне келии слышали, что он пел и совершал Богослужение по монашескому правилу.

Однажды за откровенной беседой С. Яновский как бы сочувственно задал преподобному вопрос: «Как вы, отец Герман, живёте один в лесу, не скучно ли?» На что преподобный ответил: «Нет, я там не один. Там есть Бог, как и везде есть Бог! Там есть ангелы, святые! Можно ли с ними скучать? С кем же лучше и приятнее беседа, с людьми или ангелами? Конечно, с ангелами!»

Отец Герман понимал и сочувствовал нуждам жителей острова Кадьяк, а вместе с ними и всем алеутам. В одном из своих писем он писал Симеону Ивановичу Яновскому: