Герои академии Даркстоун
Шрифт:
— А бытовая магия?
— Она индивидуальна для каждого мага — в отличие от универсальных рун.
— А смешанная магия? И магия четырёх стихий?.. — несёт меня.
— После браков между представителями разных стихий магия родов стала вырождаться — как раз из-за нарушения баланса силы в крови. Лишь единицы способны правильно сочетать в себе все четыре элемента, — спокойно отвечает Грегор.
— Ваше высочество… — произношу через пару секунд молчания, — но вы же понимаете, что произойдёт, если вы закроете все проходы в иные миры?
— В Средимирье выродится
— Появятся другие проблемы. Борьба за власть будет ещё жестче… — произношу негромко, прекрасно понимая, что на данный момент сила императорской семьи держится именно на их магии. А когда магии не станет…
— Ты думаешь, я — наследник, потому что я хочу этого? — вновь усмехается Грегор, но теперь скорее с удивлением, — Я — наследник, потому что это мой долг. И если я перестану быть наследником и перестану выполнять все обязанности правителя Средимирья, наш мир быстро разорвут на части. И не глупая знать, жаждущая силы и власти, а те, что дают нам эту самую магию! — и он пропускает искру по всем пальцам правой, а затем и левой руки, — Ты можешь называть меня сумасшедшим — и ты будешь права. Кровь хаоса мутит разум. И после того, как у меня забрали Реса — мне было очень тяжело оставаться лояльным ко всем тем имбецилам, мечтавшим занять наше с отцом место. Возможно я не лучший наследник в истории нашего рода. Но я не виноват, что таким стал.
— Вы же могли выпустить Реса намного раньше… чего вы ждали? — удивленно спрашиваю.
— Его обвинили в безумии. При не самом уравновешенном наследнике, это было идеальным обвинением для телохранителя владыки, — сухо произносит Грегор, — с тех пор я стал осторожнее. Я убирал заговорщиков своими руками — не полагаясь ни на кого другого. Я распутывал клубки интриг — один за другим. Я принимал облик императора, когда того требовал случай. Я оберегал его во время трансов для подзарядки, рискуя надолго оставить дворец без правителя. Я устал, как чёрт. И в один день я пропустил покушение на Голдберга…
Смотрю на него во все глаза и чувствую, как сжимается сердце.
На его плечи был взвален такой огромный груз, что все мои проблемы мгновенно показались мне детскими капризами… А ведь Грегору тогда было лишь пятнадцать лет! И девять лет он умудрялся балансировать на грани, без какой-либо помощи, без друга, без брата, без отца… Каким же ударом для него стало покушение на младшего брата!
Сама не понимаю, что меня подтолкнуло, но я подхожу к Грегору и обнимаю его. То, что он сделал… то, как он со всем справлялся…
— Грегор, мне так жаль, — выдыхаю, чувствуя, как к глазам подбираются слёзы.
Представить себе всю меру ответственности,
Какой же я всё ещё ребёнок!..
Стыдно, больно, жалко…
Мужские руки появились на моей спине неожиданно — и тут же согрели. Грегор обнял меня в ответ.
Несколько минут ни одно слово не нарушало тишины и покоя, окутавших зал. Я не знаю, о чём думал Грегор… я думала лишь о том, как я была глупа и самонадеянна. А ещё — как чудовищно беспечна.
— Ты правильно сделал, что рассказал мне… — произношу негромко, не отрываясь от него, — держать в себе всё это… я не могу даже представить — насколько это тяжело. Грегор, ты должен знать — я никогда не предам тебя.
Эти слова вырвались настолько легко, что я даже сама удивилась. Но я чувствовала — они были искренними. Почувствовал это и Грегор.
Он слегка отстранился от меня и заглянул в глаза. Небольшая морщинка, что залегла между его бровей, сделала его зрительно старше… интересно, а где его мать? И где невеста, выбранная двенадцать лет назад?..
— Грегор, а где твоя невеста? — спрашиваю, глядя в его черные глаза.
А в следующее мгновение наследник наклоняется и целует меня в губы. Первой реакцией было резко отстраниться — но руки на спине не позволили, а нажим на губы усилился. Второй реакцией было воскликнуть «Что ты делаешь?» — но стоило открыть рот для вдоха, и…
Как объяснить это ощущение?.. Грегор буквально плавил меня своим ласковым напором, своим желанием, своей неожиданно появившейся страстью и одновременно — нежностью. Моё дыхание сбилось в первую же секунду, тугой корсет не позволял сделать глубокого вдоха, а голова кружилась от близости наследника. Скольких женщин он целовал?.. Это же что-то невероятноеееее…
Грегор успевает подхватить меня до того, как я падаю на пол.
— Прости… я просила зашнуровать корсет как можно туже… — пытаясь оправдаться, произношу через силу. Перед глазами пляшут звёзды, а голова кружится так, что, боюсь, сейчас оторвётся и покатится по полу… боже, мы целовались перед императором…
— Подожди немного, я ослаблю, — Грегор прижимает меня к себе и одной рукой справляется с лентами на моей спине.
Мастер.
— Благодарю, — произношу в его рубашку.
Поднять глаза и посмотреть в лицо почему-то стыдно.
— Пойдём, я доведу тебя до твоих покоев. Порталы в этой части дворца не открываются, — и Грегор кладёт одну руку на мою талию, а вторую подставляет для моей ладони.
Мне ничего не остаётся, как вложить в неё свою ладонь и начать медленный путь назад, в западное крыло… Комментировать то, что произошло, смелости не хватает. А ещё я чувствовала, как что-то внутри меня активно отзывается на боль Грегора… хочет ему помочь… рвётся, чтобы поддержать его — неважно как. Возможно, у обитателей мира порядка есть ответ на вопрос — что это было? Но в Средимирье и в мире хаоса его не было.