Герои без вести не пропадают (Роман. Книга 2)
Шрифт:
Иные чувства испытал он при виде переводчицы. «Что могло привести эту прелестную голубку в стаю презренных стервятников? – размышлял он – Виною тому, несомненно, человеконенавистническая пропаганда нацистов. Только фашизм способен превращать таких вот ангелов в злых фурий».
– Садитесь! – предложил Иммерман хефтлингу, рукой указывая на табуретку. – Следователь Кляйнмихель доложил нам о вашем поведении на первом допросе, поэтому мы вынуждены выводить вас из камеры в наручниках.
Выжидательный взгляд
~~ Наверно, смеетесь над моей наивностью. Никогда не думал, чтобы один невооруженный арестант нагнал такой страх на его до зубов вооруженных тюремщиков. Эти слова переводчицу привели в восторг. Позабыв о своих обязанностях, она вознаградила полковника веселой улыбкой.
– Что он сказал? – нетерпеливо спросил у нее Иммерман.
Фанни перевела. Ответ Турханова привел гестаповца в ярость. Он тут же растерзал бы его, но в присутствии любимой девушки не рискнул показать звериного лица представителя высшей расы. «Наглец! – выругался он про себя. – Ты еще заплатишь за такое оскорбление».
– Никто и не подумал испугаться его,– сказал он, стараясь казаться спокойным. – А чтобы ни у кого на этот счет не осталось сомнения, я прикажу снять с него наручники.
Так и сделали.
Благодарю вас! – сказал хефтлинг, но смотрел при этом не на шефа гестапо, а на его переводчицу.
Я распорядился пригласить вас не для допроса, а только для знакомства,– начал хитрить Иммерман. – Познакомимся. Это – наша переводчица Фанни, я – ее начальник штандартенфюрер Иммерман. Сообщаю, ваш спор со следователем Кляйнмихелем разрешен в пользу вас. В дальнейшем вашим делом будет заниматься старший следователь Швайцер.
Выслушав перевод, Турханов кивнул головой.
Теперь я хочу кое–что спросить у вас об одном человеке. Скажите, что вы знаете о Елфимове Анисиме? – спросил шеф.
Кто это такой? – вопросом на вопрос ответил Тур ханов.
Как кто? – сразу начал нервничать Иммерман. – Разве вы не с ним провели эту ночь в одной камере?
А–а, вспоминаю. Проснувшись ночью, я действительно видел на соседней койке спящего человека, но не знаю, как его зовут. Хотел было познакомиться на следующий день, однако не успел, из камеры увели его до подъема, когда я спал.
И он вам ничего не сказал?
Решительно ничего.
А о Вагнере слыхали вы что–нибудь?
– О Вагнере кое–что слыхал,– подтвердил Турханов. Услышав это, гестаповец вскочил с места словно ошпаренный. – От кого и что вы слыхали о Вагнере?
– Еще в школе учителя говорили нам, что он великий немецкий композитор, автор гениальных опер «Лоэнгрин», «Тангейзер», «Летучий голландец» и многих других. Потом «Лоэнгрина» слушал в театре.
Не о композиторе спрашиваю вас, а об ученом,– разочарованно
Признаюсь, об ученом с таким именем действительно ничего не слышал. Очевидно, он еще не успел прославить свое имя. По крайней мере в нашей стране не знают такого деятеля науки.
Фанни должна была перевести ответ Турханова на немецкий язык, но вместо этого она начала спорить.
Ошибаетесь! – крикнула она. – Имя моего отца знают везде, лучшие ученые мира с трепетом произносят его. Знают его и в вашей стране. Я сама видела, как его буквально засыпали вопросами студенты МГУ, когда он там прочитал свою знаменитую лекцию по органической химии.
Возможно,– согласился Турханов,– Химия никогда не интересовала меня, поэтому, кроме Менделеева, я не знаю ни одного химика.
Спор мог бы еще продолжаться, но Иммерман прервал спорщиков.
– Фройлен, вы забыли свои обязанности,– упрекнул он – Немедленно переведите все, что вы тут наговорили!
Девушка перевела. Тут только гестаповец вздохнул с облегчением. «Слава богу! – подумал он. – Елфимов так и не успел раскрыть наши тайны. Иначе Турханов не болтал бы тут о композиторе».
Фанни умела читать его мысли.
Как видите, он и в самом деле не слыхал о моем отце. Значит, мое вмешательство тоже пошло нам на пользу,– сказала она.
Все равно вопросы задавать только с моего разрешения. Мы тут не в гостях, развлекаться разными пустяками не имеем права. Передайте ему, пусть теперь расскажет свою биографию. Предупредите, пусть говорит правду и только правду. Ложь усугубит его вину, а мы все равно доберемся до истины.
В голосе Иммермана послышалась явная угроза. При переводе его слов Фанни постаралась несколько смягчить эту угрозу.
Турханов слово в слово повторил ту легенду, которую в свое время продиктовал профессору Флемингу в госпитале. История Турханова произвела сильное впечатление на молодую девушку. «Настоящий приключенческий роман,– думала она. – Какая досада, что встретились мы с этим полковником в тюрьме, а не на, свободе...»
Шеф гестапо тоже выслушал рассказ Турханова не без внимания, но и не без скепсиса. Заметив, как его переводчица пришла в восторг от рассказа хефтлинга, он посмотрел на нее с нескрываемой насмешкой.
И вы поверили ему? – спросил он.
Как же не поверить! – возмутилась Фанни. – Не маленький же он, чтобы врать.
Да, он не маленький, а вы вот, фройлен, совсем маленький ребенок. Он обманул нас. Впрочем, не обижайтесь, на его крючки попадались рыбки и покрупнее. Не давно он в течение целого месяца водил за нос нашего агента, а вместе с ним группу ротозеев, среди которых, к сожалению, были один профессор и несколько офицеров.
Не может быть! – возмутилась девушка. – Вы клевещете на него.