Герои космодесанта
Шрифт:
При приближении Нигилана Цу'ган вздрогнул, в любой момент ожидая, что вся мерзость Хаоса, извергнется на него из этой руки.
— Отбрось свой страх! — проскрежетал Нигилан и, усмехаясь, сжал кулак.
— Я ничего не боюсь! — рявкнул Цу'ган.
Нигилан презрительно фыркнул:
— Ты боишься всего, Саламандр!
Цу'ган почувствовал, как его ботинки царапают пол, и понял, что неведомая сила против воли толкает его к перилам балкона.
— Довольно болтать! — бросил он в раздражении. — Сбрось меня вниз. Сломай мне кости,
Нигилан посмотрел на него так, как посмотрел бы взрослый на глупое дитя:
— Так ты что же, так еще ничего и не понял?
Подчиняясь колдовской силе, тело Цу'гана медленно развернулось, и он смог увидеть идущее внизу сражение.
Культисты падали, сгорали в пламени огнемета Шен'кара, хватались за внутренности, выпущенные цепным мечом Дак'ира. Боевые братья сражались из последних сил, сдерживая натиск орды мятежников, в то время как их возлюбленный капитан отчаянно боролся за свою жизнь.
Уникальные, изготовленные вручную доспехи Кадая были пробиты уже более чем в десяти местах, а демоническая тварь, вылупившаяся из тела Оратора, продолжала на него наседать. Когти, как тонкие полоски ночного мрака, обрушивали на защиту Саламандра град ударов, но Кадай отразил их все выпадами своего громового молота. Имя Вулкана было у него на устах, когда раздался треск и молния, слетев с навершия искусно выполненного оружия, опалила позаимствованную демоном плоть.
— Я так же был предан Ушораку, как ты своему капитану… — сказал Нигилан в ухо Цу'гану, который, не в силах пошевельнуться, наблюдал за сражением с порождением ада.
Нанеся страшный удар в плечо демона, Кадай перерубил кость, и рука твари безжизненно упала вниз.
— …Кадай убил его, — продолжил Нигилан. — Он заставил нас искать убежище в Оке Ужаса. Туда мы и бежали, и там остались на десятилетия…
Похожая на гной жидкость с шипением выходила из ран на теле демона, и его связь с реальным миром становилась все слабее. Кадай, неутомимо работая кулаком и молотом, неустанно наносил чудовищу удар за ударом.
— …в том мире время течет совсем не так, как здесь. Нам показалось, что прошли века, прежде чем нам удалось найти оттуда выход…
Нестройный хор голосов вырвался из жабьей пасти демона. Кадай, сокрушив наконец череп твари, отправил ее обратно в варп, и души, которые она успела пожрать, теперь отчаянно взывали о спасении.
— …это полностью меня изменило. Открыло мне глаза. Теперь я многое вижу. Тебя, Цу'ган, ждет великое будущее, но слава другого воина затмит твою славу, — промолвил Нигилан и едва заметным кивком головы указал на Дак'ира.
Игнеец сражался доблестно. Пробиваясь к Кадаю, он крошил последних культистов.
— Даже сейчас он рвется к своему капитану… — вкрадчиво произнес Нигилан. — Надеется добиться расположения…
Цу'ган понимал, что нельзя верить подлому языку предателя, но прозвучавшие
Вот так, без ведома Саламандра, Нигилан подсадил-таки в него свое семя. Не то семя, что несло в себе демоническую сущность. Нет, эта зараза вошла в воина через мелочную ревность и честолюбие, через то, против чего у Цу'гана совсем не было защиты — через него самого!
— Весь этот культ… — напирал Драконий Воин. — Это — ничто! Стратос — ничто. Даже этот город не имеет значения. Все дело в нем!
Вымотанный сражением с демоном, Кадай тяжело оперся на свой громовой молот.
Нигилан улыбнулся так, что его покрытая рубцами кожа заскрипела.
Капитан за капитана!
Словно холодный клинок поразил Цу'гана в самую сердцевину.
Слишком поздно он заметил приближение воина в доспехах. Драконьи Воины захлопнули мышеловку! Оставив свой пост, он позволил им просочиться сквозь выставленные Саламандрами караулы. Культисты лишь отвлекали внимание; настоящий враг раскрыл себя только сейчас!
Каким же дураком он был!
— Нет!
Чудовищным усилием воли он попытался вырваться из психического захвата Нигилана. Проревев имя капитана, Цу'ган ринулся через перила балкона. Хриплый смех сопровождал его падение.
Дак'ир почти уже добежал до Кадая, когда увидел, как отступник поднимает мультимелту. Громко выкрикнув предупреждение, игнеец бросился к капитану. Кадай к нему повернулся и, в тот же миг услыхав над собой крик Цу'гана, проследил за отчаянным взглядом Дак'ира…
Вспыхнув во мраке, ослепительный луч прорезал пространство храма.
Луч копьем вонзился в Кадая, и тело капитана исчезло в невыносимо-белой вспышке.
Интенсивная тепловая волна, которую произвел выстрел мелты, сбила Дак'ира с ног. Он ощутил запах горелого мяса. Боль раскаленным острием растерзала все его чувства. Лицо горело. В точности как во сне…
Дак'ир понял, что теряет сознание, тело стало отключаться, поскольку анабиозная мембрана зарегистрировала серьезные раны. Смутно, как если бы он был заживо погребен и уже покрыт тонким слоем земли, Дак'ир услышал голос сержанта Н'келна и боевых братьев. Дак'иру удалось повернуть голову. Последнее, что он увидел, перед тем как потерять сознание, был Цу'ган, который стоял на коленях, склонившись над обугленными останками их капитана.
Очнувшись Дак'ир обнаружил себя в апотекарионе «Ярости Вулкана». Внутри аскетичного бокса было холодно, как в могиле, но светящиеся огоньки расставленной вокруг него медицинской аппаратуры рассеивали тьму.
За сознанием вернулась память, а с памятью — скорбь и отчаяние.
Кадай погиб!
— С возвращением, брат, — тихо произнес чей-то голос.
Фугис, которого он еще никогда не видел таким изможденным и худощавым, заботливо склонился над Дак'иром.