Героический Режим. Злая Игра. Дилогия
Шрифт:
Я рассказал Коруму, где располагалось второе лежбище оккультистов, так что когда убегающие одержимые принялись уводить преследователей восточнее, ударная группа, ведомая самим главой клана, ударила туда, куда надо было. Хотя мне чертовски не нравилось то, что наши силы разделились на две части.
Мы уже почти добрались до тайного лагеря, когда у меня в мозгу вспыхнула короткая фраза "Все сюда!", а вместе с головной болью пришла и вторая "Оккультисты в городе!". Это явно был Старейший.
— Наше дело важнее, — быстро сказал я Репью. — Я быстро с ними расправлюсь.
Надеюсь...
Но босс мне поверил.
Их было четыре. Два крупных, причём, у одного было две головы, и два мелких. Один крупный был трёхротым, второй являлся слухачом и нюхачом одновременно. Мелкие представляли из себя совершенно плачевное зрелище. Это были две настоящие развалины с отсутствующими конечностями, с абсолютно гладкими яйцеобразными головами, их тщедушные тела едва прикрывали какие-то пахнущие смертью тряпки. Но у каждого из них было по три лобные доли, расположенные по окружности. Это явно какие-то медиумы, а значит, я совершенно прав, решив, что их убийство — первоочерёдная задача. Они лежали совершенно неподвижно, и только время от времени открывающиеся на шеях глубокие раны говорили о том, что слуги Гаспа живы.
— Так вот как дышат безротые, — пробормотал Репей. — Интересненнько.
— Стреляй по большим, — шепнул я. — Начнём с двухголового.
— Так точно, командир.
Я нырнул на полянку, низко приклоняясь к траве. Над моей головой практически одновременно прошелестели три стрелы, но каждая из них каким-то неведомым образом пролетела мимо двухголового оккультиста. Трёхротый, почувствовав меня, раскрыл свои пасти в широченных улыбках, но сразу же искривил их от ярости — комок Тьмы действовал безотказно.
Я налетел на двухголового с Клинком Тени. Я попытался распотрошить ему брюхо, а вторым ударом разрубить носатую голову, но первый мой выпад едва поцарапал его, второго же вообще сделать не удалось — толстая мускулистая рука ухватилась прямо за лезвие Клинка и крепко его сжала. Из клинка без моего ведома выстрелило полдюжины языков тени, пронзившие в нескольких местах тело оккультиста, один из них насквозь пробил ушастую голову, но двухголового это не остановило. Я попытался вырвать из захвата свой тесак, но оккультист держал его слишком крепко. Второй рукой он ухватил меня за запястье и дёрнул к себе. Я выхватил обычный тесак и рубанул оккультиста в бок, но клинок, глубоко войдя в рёбра противника, застрял так, что я не смог его выдернуть. Приходилось танцевать около врага, уворачиваясь от его ударов, и слушать, как трещат кости моей правой руки. Даже если бы я захотел бросить Клинок Тени прямо сейчас, у меня бы это не получилось. Но и отдавать главное своё оружие врагу я не собирался.
Всё совсем плохо. Причём, мы оказались в патовой ситуации — ни я, ни оккультист не могли оторваться друг от друга. Бросив обычный тесак, я выхватил арбалет и выстрелил в противника, но тот даже на стрелу, принявшуюся терзать его плоть изнутри, не обратил внимания. А арбалет был моим последним козырем — перезарядить его одной рукой, да ещё и во время беспорядочного обмена ударами, не получится, до ножей не дотянуться. Долго наше стояние продолжаться не могло — стрела делала свою работу, а из раны на ладони хлестал уже даже не гной, а нечто чёрное. Но время терять было нельзя — лобастые делали свою работу, а трёхротый и вовсе исчез из поля зрения.
Трёхротый выпрыгнул на меня как чёртик из коробочки. И плевать ему было на два торчащих из его живота дротика, он собирался умереть, но забрать меня с собой. Он пырнул меня в бок ножом, но кольчуга выдержала. Тем не мене удар был чудовищной силы, если бы двухголовый меня не держал, я бы повалился на землю. Второй удар пришелся мне по маске, она слетела, а я одним махом лишился половины зубов.
Понимая, что ситуация безвыходная, я набросил на себя Плащ Тьмы, который собирался сохранить на бой с боссом — полностью использовать его новоприобретённые качества можно было один раз в шесть часов.
Материализовавшаяся тень поднялась над нами и заключила в кокон. По моим рукам побежали чёрные змеи, они принялись терзать двухголового сразу в двух местах — его левую руку, сдерживающую Клинок Тени, и правый бок, в котором засел тесак. Второй оккультист бессмысленно бился о защищающую меня тень, иногда и вовсе промахиваясь и по инерции уходя в сторону. Его рты беззвучно раскрывались, он яростно вертел головой, будто пытался рассмотреть меня несуществующими глазами.
Двухголовый сдался. Он отпустил меня и попробовал отступить, но я успел перебросить Клинок Тени в левую руку (правая действительно оказалась сломана — запястье и ладонь были смяты и деформированы) и одним ударом разрубил носатую голову.
Репей тоже не терял времени. В рукопашной от него проку не было, стрелы только летели мимо, но вот с оставшимися беззащитными лобастыми он успел разделаться, хотя это далось ему не легко — из левого глаза рыжего ассасина текла слеза, из носа и ушей тянулись струйки крови.
— Как будто кто-то пытался голову раздавить, — сказал Репей слабым голосом. — Или наоборот взорвать, сложно судить. — Он утёр рот и подбородок. — Ну, справились мы, командир?
Я какое время не отвечал, буквально выблёвывая осколки своих зубов на снег. Нижняя челюсть, кажется, была сломана, но кости с тихим хрустом уже вставали на место.
— Нет, — ответил я спустя минуту. Язык едва ворочался, каждое слово давалось с большим трудом и жуткой болью. — Они успели вызвать босса.
Возможно они, а возможно боль и страх сражающихся в километре отсюда людей и одержимых.
— И что теперь делать?
Мне было плевать. Злоба прошла — Плащ выпил её всю, фактически, в пустую. Я чувствовал слабость, а моя правая рука горела огнём, не говоря уже о челюсти. Хотя, кто знает, какая из моих костей сейчас в худшем положении. Рука багровела на глазах и уже начала распухать.
— Поищем зубную фею, у меня к ней крупное предложение. Оптовая партия. Тебя беру в партнёры по бизнесу.
Репей сдержанно хмыкнул.
Я выпил зелье здоровья и с трудом — меня жутко начало тошнить — залил себе в горло два зелья злобы. Репей ограничился тем, что поправил своё здоровье. Сейчас он вырубал из тела трёхротого одолженным у меня тесаком свои дротики.
— Возвращаемся в город, — сказал я, поразмыслив. — Возможно, Старейший вытравил крыс, а может и нет. Да и что-то мне кажется, что не такую уж убедительную победу мы одержали в поле.