Гибель старых богов
Шрифт:
Армия развивалась стремительными темпами. Пять тысяч катафрактов, закованных в броню от макушки до брюха коня, были страшной силой. Тридцать тысяч легкой персидской конницы, пять тысяч фалангистов, расселенных в северных графствах и два десятка тысяч лучников и пращников готовы были собраться в течение месяца по команде, разосланной юркими гонцами. Также, Керман должен был выставить около десяти тысяч пехоты, и Элам — до пятидесяти, что было совсем не лишним. Никогда на этих землях не собиралась подобная сила. Поэтому и каких-то особенных опасений у Ахемена не было, скорее даже было чувство эйфории, безумно опасное, если понимаешь, с кем имеешь дело. А дело приходилось иметь с Синаххерибом, который был лучшим полководцем своего времени, а ассирийская армия — лучшей армией обитаемого мира.
В то же время. Дурр-Шаруккин. Ассирия.
Великий
— Великий государь, к походу все будет готово. Через три месяца мы выходим из Тиль-Барсиба, а войско соберется чуть южней Ура, на побережье. Нам нет нужды вести туда всю армию, хватит и пяти тысяч человек. А вот после взятия Нагиты и казни Мардук-апла-иддина, нам нужно будет биться с куда более серьезным противником.
— Чего мы ожидаем от них?
— Они смогут выставить до ста тысяч бойцов. Из них пять тысяч тяжелой кавалерии, с которой будет непросто справиться. Мы купили одно такое седло в Сузах и привезли сюда. Я взял на себя смелость, повелитель, и заменил все седла в нашей армии на точно такие же. Да простит меня повелитель за понесенные расходы, — туртан склонился в поклоне.
Синаххериб кивнул головой, одобряя это решение. Глупое высокомерие могло очень дорого обойтись, а потому полезный опыт должен быть перенят незамедлительно.
— Мы провели учения и выяснили, что существующий строй пехоты будет разбит персами сразу же. Нам просто нечего им противопоставить. Мы не сможем удержать их конницу, поэтому пришлось полностью изменить построение царского отряда. Персов ждет сюрприз, повелитель.
Синаххериб удовлетворенно кивнул. Он прекрасно знал, о чем идет речь.
— Это не все, величайший. Стотысячную армию, которую соберет персидский царек, мы разбить не сможем. Либо, если и разобьем, то армии у нас больше не будет. На нас накинутся со всех сторон и разорвут в клочья. Государь, мы должны сделать то, чего не делали никогда, и пусть это не будет для нас унижением. На кону стоит вся Ассирия.
Синаххериб задумался. Сохранить гордость или потерять армию? Если будет нанесен урон чести, не приведет ли это к большим потерям в будущем? Никогда и никто не сомневался в том, что Ассирия раздавит любого врага. Но, с другой стороны, никогда Ассирия не сталкивалась с таким мощным, богатым и изощренно хитрым врагом. Нужно было все тщательно обдумать. И великий царь сделал короткий жест рукой, отпуская вельможу.
Глава 14, где война становится все ближе и ближе
Земли народа Гамирр, год 695 до Р.Х.
Горы Манны, вдоль которых кочевали стада народа Гамирр, были прекрасны в это время года. Сочная зелень, покрывающая их, яркими пятнами цеплялась за суровые склоны. После прошедшего скудного дождика трава, которая так нужна коням и баранам, с бешеной скоростью полезла к солнцу, словно боясь, что редкостное везение может закончиться. Небольшое царство, вассальное Синаххерибу, было зажато между Мидией на востоке, Урарту на западе и Ассирией на юге. На севере, в Прикаспии, к Манне подходили вплотную кочевья саков (скифов в более привычном для нас звучании), которые и прогнали из раздольных степей Северного
Но вот восточная ветвь народа Гамирр вела более спокойный образ жизни, понимая, что будучи зажаты между ассирийцами и скифами, они просуществуют недолго, если проявят неблагоразумие. Так вот и жили. Пасли баранов и коней, грабили понемногу мидянские княжества и не помышляли о чем-то большем. И еще, никто не мог назвать царя Теушпу неблагоразумным.
И вот сейчас он слушал посланника Великого Царя, который вещал ему нечто необычайное. Повелитель дозволял пройти через земли провинции Аррапха и напасть на богатейшие города северного Элама. Это предложение было слишком неожиданным и заманчивым, и Теушпа задумался. Пропустить через собственные земли двадцать пять тысяч всадников было настолько рискованным решением, что у этого должна была быть веская причина. Но и награда была немалой. Нетронутые города богатейшей страны, храмы, которые лопались от зерна и золота, никчемные царьки на троне — все это представляло собой лакомый кусок. Он, Теушпа, может стать великим после стольких лет прозябания осколка великого народа, и это толкало его дать согласие немедля. Но он был мудр и сказал посланникам Великого Царя, что обсудит этот вопрос со старейшинами. Да и задать вопрос духам предков тоже не мешало. Уж слишком серьезное дело затевалось.
Вечером, зарезав жертвенного барана, шаман вопросил духов предков. Старейшины, собравшись в шатре, пили кумыс, и горячо спорили о сделанном им заманчивом предложении.
— Надо идти, и думать нечего! — брызгая слюной, кричал мелкий князек из восточных земель, — мы уже два года не видели добычи! Да и что за добыча? Пригнали сотню баранов и полсотни коней. Вспомните добычу, которую взяли наши отцы, когда пришли на эту землю!
— Добычу взять всем хочется, — согласились с ним, — но почему это ее отдают нам? Почему сам великий царь не хочет ее взять? Где обман?
— Наверное, добыча слишком велика, и нам отдают худшую часть, — задумчиво сказал Теушпа, — иначе зачем им с нами делиться? Вспомните, почтенные, какую дань наложил великий царь на Элам после прошлой войны. А земли Аншана он не тронул, и золота там столько, что говорят, уже дороги им устилают. Вот туда сам царь и пойдет.
— Сам пойдет Аншан грабить, а нам объедки подсовывает? — возмутились старейшины. Жадность застила всем глаза. То, что еще пять минут назад казалось им волшебной сказкой, теперь потускнело и превратилось в гнусный обман.
— Если Сузы возьмем, то добыча достойная будет, — веско заметил Теушпа, — А еще Аван, Симаш, там много богатых городов. Надо идти, почтенные, мы все равно ничего не теряем.
В шатер зашел шаман. Нечесаная борода, безумные глаза и нелепый наряд не давали возможности усомниться в его ремесле. Он осмотрел собравшихся мутным взглядом и сказал:
— Духи предков благосклонны.
Старейшины замолчали. Обсуждать было нечего. Решение принято.
Через три месяца. Сузы. Элам. Год 694 до Р.Х.