Гладиатор
Шрифт:
Это было, конечно, возмутительное, с точки зрения "ордынцев", но еще не самое наглое требование. После того как капитан изложил свои условия и выслушал в ответ гробовое молчание, в камере появился сам Андреев и, ухмыляясь беззубым ртом, заявил вконец растерявшимся "ордынским" лидерам:
– Давайте, пацаны, по-честному. Вы мне зубы выбили, в расходы ввели. У дантистов цены сейчас - у-у!
– Андреев выразительно закатил глаза.
– Короче, должны вы мне. Много должны. Но я все сразу не прошу. Я же не зверь. Вы люди небогатые, вам все сразу не по силам. Ничего, давайте в рассрочку. Однако режим жесткий. С вас двоих, - кивнул он на "ордынских" главарей, - всего по одному доллару. Каждый день.
"Ордынцы" молчали, потому что от такой наглости просто потеряли дар речи...
Садиться им не хотелось, перед "ордой" позориться - тоже. Своими крепкими в драках, но слабыми в размышлениях головами они все же понимали, что с районной милицией тягаться не смогут, уровень свой знали. "Ордынцы" решили просить помощи. Через третьи руки передали "жалобу" Крестному, который иногда выступал в роли третейского судьи в разборках между группировками.
Обычно Крестный подобными мелочами не занимался. Но в этом деле обещал помочь. Правда, не потому, что его возмутила наглость шантажистов, - это была вещь обычная. И его лишь забавляла ситуация, в которую влезла твердолобая замоскворецкая шпана. Руководил его действиями интерес к самому Андрееву, проявившему столько упрямства, даже, можно сказать, стойкости. Такой человек представлялся Крестному хорошим объектом, который можно было бы использовать для обучения и тренировок.
Крестный решил проверить возможности Ивана в "перевоспитании" человека. Случай показался ему подходящим. Крестный намеренно выбрал задание посложнее. Иван нужен был Крестному не только в роли ликвидатора, он должен был уметь решать и задачи другого плана. Пусть попробует добиться от этого человека практически невозможного...
Он определил Ивану следующие условия: не поднимать шума, то есть никаких массовых сцен, тем более с перестрелками; по возможности не портить интерьеры в этих самых "Андреевских"; уложиться максимум в недельный срок.
Сам Крестный искренне считал задание невыполнимым и сам никогда бы не взялся за него, даже за очень большие деньги. Иван, помнится, выслушал его молча, согласия не выразил, но и не отказался... А через два дня передал Крестному подписанные Андреевым документы на передачу имущества в оперативное управление другим лицам... Крестный спросил о подробностях. И когда Иван рассказал, как и что, даже видавший виды Крестный поежился. Он все более убеждался, что этот человек способен выполнить миссию, к которой его постепенно и целенаправленно готовили...
...Первое, что Иван сделал, - отправился поужинать в "Гаргантюа". Он умышленно пришел туда вечером, рассчитав, что в это время посетителей должно быть больше. Ему еще пришлось минут сорок сидеть у стойки бара в ожидании, пока освободилось место за столиком. За это время он осмотрелся и сразу же нащупал информацию, за которую можно было зацепиться в качестве повода для встречи с Андреевым.
Зал был небольшой - на десять маленьких, тесно стоявших столиков, которые были постоянно заняты, да еще у стойки бара сидело человек пять. Ивана интересовал, прежде всего, порядок расчета с клиентами... Двое официантов бегали со всех ног из кухни в зал и обратно с подносами, бутылками, грязной и чистой посудой. Освещение в зале ресторана было, скорее, интимным, чем ярким. И это несколько затрудняло Ивану наблюдение. Но от экрана огромного телевизора "Панасоник", с диагональю метра полтора, висевшего на стене, шло достаточно света, чтобы можно было целенаправленно следить за вечерней жизнью ресторана.
Усевшись за столик и сделав заказ, Иван около получаса потягивал сладковатый темный австрийский "Zipfer", курил, разглядывал посетителей. Народ потихоньку рассасывался, расплачиваясь с официантами.
Дождавшись заказа, Иван не спеша ужинал и попутно суммировал свои первые наблюдения. За полтора часа ресторан покинули компании из-за семи столиков. Все они, естественно, предварительно расплатились. Ни один из двух официантов не приносил за столики счет. Они раскрывали свои блокноты и просто называли суммы, которые посетители должны заплатить. Деньги относили старшему бармену за стойку. Тот, в свою очередь, ни разу не воспользовался кассовым аппаратом и не выбил ни одного чека...
Поев, Иван заказал литр пива с креветками и просидел в ресторане еще час... Народу осталось немного, заняты были всего три столика, и Иван отметил то, на что внимания, кроме него, никто не обратил. Все столики в зале стал обслуживать один официант, а второй пристроился у тумбочки, где у официантов хранились чистые приборы, повернулся к залу спиной и принялся сосредоточенно выписывать счета. Уверенный, что его действия вряд ли кого-нибудь заинтересуют, официант не особенно заботился о конспирации, хотя и старался закрывать корпусом от зала свою тумбочку, на которой писал. На него действительно никто не смотрел. Кроме Ивана, который пришел сюда, в ресторан, с вполне определенной целью и довольно скоро разгадал несложный смысл происходящего на его глазах.
Официант брал из стопки скрепленные по два чистые бланки, отрывал верхний, аккуратно его сворачивал и засовывал в левый карман брюк, стараясь делать это не очень заметно и поворачиваясь в этот момент левым боком к стене. Затем прикладывал ко второму экземпляру счета копировальную бумагу, сверху накладывал какой-то трафарет, скреплял все это скрепкой, чтобы не расползалось, и выписывал счет. При этом он каждый раз достаточно долго изучал свой блокнот, что-то там дописывал и вычеркивал. Закончив с одним счетом, он отдавал его старшему бармену - аномально высокому, за два метра, субъекту с застывшим на лице подобострастием, явно фальшивым, - а сам принимался за следующий. Высокий бармен смотрел сумму, некоторые счета откладывал в какой-то свой ящик сразу, взглянув на другие, пробивал некую сумму на кассовом аппарате и прикреплял к счету чек...
Иван усмехнулся. Нехитрый механизм позволял вычеркивать из реального счета все, что в баре и на кухне удалось сэкономить, а также все, что удалось пронести в ресторан барменам и поварам своего, не вписанного в отчетность. Ведь цены в ресторане, без всякого сомнения, были намного выше, чем в любом соседнем магазине...
Он подошел к долговязому бармену, потрепался с ним о коктейлях, спросил, много ли за день бывает народу, выслушал сетования бармена на не очень большую "проходимость", особенно в дневные часы, заказал еще пива и вновь уселся на свое место. Полистав меню, он прикинул среднюю стоимость обеда или ужина в ресторане, умножил на примерное число посетителей и получил ежедневную выручку. Затем подозвал официанта и доверительно-извиняющимся тоном попросил:
– Слушай, я в Москве в командировке. Мне нужно будет отчитаться... Счет выпиши, пожалуйста.
Официант пожал плечами и пошел выписывать счет. Он что-то сказал бармену, и тот внимательно стал разглядывать Ивана. "За налогового полицейского меня принимает?
– подумал Иван. Через пять минут официант принес счет с полностью записанным заказом Ивана, но без чека.
– Значит, не похож я на налогового инспектора, - хмыкнул про себя Иван.
– И это хорошо. Иначе мне принесли бы чек, а это нарушило бы всю мою комбинацию". На счете стояли номер, дата, подпись официанта. Бланк был фирменный, андреевский.