Главное управление
Шрифт:
Она, наивная душа, думала, что приглашает к нам этаких сопричастных к культуре функционеров в погонах, духовно поднявшихся над серой толпой своих сослуживцев и подчиненных, в чем, собственно, были безраздельно уверены и сами приглашенные. Однако раскрепощающий сознание алкоголь сыграл свою коварную роль, обнажив те пласты, что таились за наносными поведенческими масками.
Перед нами были натуры жесткие, однобокие, призванные карать и надсматривать, и в этом состояла глубинная суть их натур.
– А если подумать, – сказал я, – то что толку гнобить эту заезжую публику? Ее надо организовать и учесть. Она уже отсюда не уйдет. Ее привели сюда процессы неумолимые, исторически оправданные. Крах СССР погубил десятки миллионов, не сумевших приспособиться к новой среде, где каждый оказался одинок и беззащитен, и каждый стал барахтаться на волнах социума сообразно бушующим вокруг него волнам обстоятельств. Ну, а вакантные места пустыми не простаивают. И на них, естественно обосновались пришельцы.
– Сгубили Россию, – вздохнул генерал.
– Да никто не сгубит ее. И никогда, – сказала Ольга. – Все она поглотит, все на места расставит и в очередной раз выживет. Конечно, преобразовавшись. А что в мире постоянно? Любая страна существует, пока сохраняется ее дух. А дух России – в ее храмах. Я вчера была в церкви. Сколько людей, сколько молодых лиц… И ведь никто их силком туда не тащил…
– Вот это обнадеживает, – согласился, просветлев лицом, писатель, и мне невольно пришло в голову, что в России каждый еврей по своему – православный.
Времечко подвалило под час ночи, и пришла пора расходиться. Водители наших служебных машин уже почивали дома, вельможной спесью никто из нас отмечен не был, подчиненных мы не морили, а потому отправились на обочину ловить такси.
– Вы где обосновались? – спросил я, раскрывая перед гостями дверь подъезда. – В гостинице, у знакомых? А то, если что – вернемся, уместитесь у меня, без проблем.
– Да у меня теперь квартира в Москве, – обернувшись ко мне, озарился улыбкой генерал. В улыбке, как мне показалось, сквозила некоторая покровительственность. – Со следующей недели начинаю работать здесь…
С меня вмиг слетел хмель.
– И кем же? – осведомился я вежливо.
– Управление собственной безопасности министерства.
Оп-ля! Вот это – фортель!
Писатель, внимательно посмотрев на меня, с некоторым высокомерием, как мне тоже показалось, усмехнулся.
Собственно, не высокомерие, а, скорее, тщеславие сквозило в его усмешке: дескать, вот мы какие, провинциалы, вами, напыщенными москвичами, недооцененные. Мы прыткие да расторопные, мы вас сто
Ну и ладно. Меня хоть и переплюнь, и обскачи, только плевком не задень да не долбани копытом. И тут главное – самому не подставиться. А потому вмиг пронесся в памяти моей и сегодняшний наш разговор задушевный, и все слова в нем, и мои реакции и реплики, и подумалось, что вел я себя правильно, промахов не допустил и двусмысленности не посеял. Теперь уж – как Бог даст. И как шестеренки в мозгах генерала Федора Сергеевича провернутся. Или другом он мне станет влиятельным, или недругом подколодным.
Мы жались на темной холодной улице, голосуя на появляющиеся в темени фары машин, и тут перед нами притормозил патрульный «Форд» с боевой раскраской и с «люстрой» на крыше.
Из «Форда» вышли два сержанта с автоматами.
– Здравствуйте, граждане, предъявляем документики…
– Как вы, ребята, попали! – с чувством поведал я ночному дозору.
– Это почему?.. – нахмурившись, вздернул воинственно автомат один из патрульных.
– Придется довезти генерала и полковника домой, – сказал я.
Менты изучили наши ксивы. Вытянулись.
– Все ясно, базара нет… То есть разговоров, товарищ генерал, извините… Потеснимся, уместимся…
Глядя на стоп-сигналы притормозившей на дальнем светофоре милицейской машины, я в который раз удивился непредсказуемости нашей человеческой жизни, словно бы наперед зная, что сегодняшнее мое знакомство с нежданными гостями обязательно продолжится в будущем. И хотелось верить – устроил мне его мой ангел-хранитель. С наилучшими намерениями. И их, надеюсь, я оправдаю.
Вернулся домой.
– Какие они все-таки дуболомы! – встретила меня на пороге Ольга сокрушенной репликой. – Сделаны из поленьев. А этот… Вроде бы писатель, и неплохой, интересный, а уровень личности – как у околоточного…
– Его пером, видимо, движут высшие силы, – выдвинул я тонкое предположение.
– А я сейчас его поняла, – сказала Ольга. – В его романах существуют надстройка и базис. Надстройка – увлекательные похождения различного рода персонажей, а базис – пропаганда полицейского мировоззрения.
– Это все частности, – ответил я. – А главное – вот в чем: общественная природа стремится к равновесию. И обеспечивают таковое именно наши сегодняшние знакомцы.
– И только?
– Нет. В какой-то мере и интеллигенствующая публика, презирающая таких держиморд. Но интеллигентам тягаться с бандитами не с руки. И они с удовольствием предоставляют это другим. Ими презираемым и охаянным.
– Согласна. Но только как ты с ними уживаешься?.. Кстати, ну ты и актер! И неужели вот так каждый день, плечом к плечу… Это ведь каторга!