Глаз дракона
Шрифт:
Он наклоняется вперёд. Дыхание пахнет нерождёнными перепелами.
— …Сунь, ты, конечно, держишь меня за яйца, но не втягивай меня в это. Ещё не поздно. Я не хочу помогать тебе, и никто не хочет.
Дао-мэй.Слово жалит Пиао. Дао-мэй, разговорное обозначение менструации. И заодно «непрухи». Он сам тысячу раз говорил его, ставя свою женщину на место. Говорил его прямо вот в этом заведении. Он сожалеет, вспоминая одинокую слезинку, скатившуюся по щеке, под вороновым крылом волос.
— Ты хочешь подробностей, я тебе всё расскажу. Хочешь знать, почему я так упираюсь, я тебе объясню.
— Ничего я не хочу знать. Нельзя мне было приходить. Если за тобой следят, мне п…
Он встаёт со стула, ладонью защищаясь от слов старшего следователя.
— Сядь.
Пиао крепко держит Жэньтана за локоть, усаживает его обратно. Перепелиные яйца катаются по столу.
— Всё в порядке?
Барбара переживает, одной рукой закрывает чай, другой собирает яйца. Пиао не обращает на неё внимания. Его лицо так близко прижато ко лбу Жэньтана, что он касается его очков.
— Подробности. Я веду расследование по восьми трупам, найденным в реке. Я знаю личности троих. Ради остальных пятерых я и привлёк тебя. В процессе расследования убили ещё четверых. Одним из них был Вэньбяо, молодой сотрудник БОБ. Ты слышал об этом?
Жэньтан кивает.
— А про брата Яобаня?
Очередной кивок.
— Остальные двое. Один из них был моим двоюродным братом…
Старший следователь обеими руками подтягивает лицо Жэньтана, держит его прямо перед собой. Стёкла очков затуманиваются с каждым словом.
— …никто за нами не следил, я был очень осторожен. Надо было быть острожным и раньше. Они тебе никакого вреда причинить не могут. А вот я могу…
Тот пытается уклониться, Пиао давит сильнее; щёки Жэньтана превращаются в зрелые яблоки в тисках лучей жаркого солнца.
— …ты прав, я держу тебя за яйца, и вот-вот начну сжимать руку. Одно письмо Партийному Секретарю Даньвэй, и на тебя заведут дело. Использование служебного положения, влияния, времени и оборудования бюро безопасности, плюс крайне секретной информации в пользу коммерческого предприятия. Это набегают очень серьёзные обвинения…
Старший следователь ослабляет хватку. Жэньтан укрощён и податлив. Белизна щёк шепчет об этом. Пустота в глазах буквально кричит.
— …год назад в Нанкине было похожее дело. Отработали на публику, чтобы все видели, как оно бывает. Его казнили.
— Сунь, ты что, совсем охуел? Ты из-за этих фотографий так меня раскатаешь?
— Я охуел от восьми трупов с выдавленными глазами в реке. А животы их были разрезаны, как Ваваюй.Ты когда-нибудь слышал звук, который издаёт рыба, если её вытащить из воды у её любимого бережка? Она плачет, как ребёнок…
Старший следователь нашаривает перепелиное яйцо, аккуратно катает его на ладони. Резко давит между большим и указательным пальцами. Осколки роняет на белую скатерть.
— …мне не хочется, но да, я раскатаю тебя ради тех двенадцати трупов, с которыми мне обязательно нужно разобраться. Они заслужили хотя бы этого.
Жэньтан лезет в глубокий внутренний карман куртки и достаёт большой сложенный коричневый конверт.
— Иди ты на… — говорит он, кладёт конверт на стол и открывает.
Чёрно-белые фотографии разлетаются по белизне скатерти. Пять снимков. Портреты… 25x20. Лица в прожилках речной грязи. Жэньтан отодвигает чайник и чашки в сторону. Раскладывает фотографии на столе в неизвестном порядке. Лезет глубоко в конверт. Пять ксерокопий рапортов. Чёрные ряды букв украшены номерами сверху. На каждую фотографию он кладёт рапорт.
БЮРО ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
ШАНХАЙ ХУН АНЬ ЧУ
В нижнем правом углу каждого рапорта приклеена копия фотографии размером как на паспорт. Лица смотрят оттуда в резком чёрно-белом контрасте. Без выражения. Свет выбелил глаза. Уязвимость застыла на фотографиях едва ли в пару квадратных сантиметров. Жэньтан аккуратно кладёт рапорты на лица, испачканные грязью. У мёртвых появились имена. Грязь смыта. Из конверта появляется ещё пять распечаток. Ещё пять лиц. Сияющие, свежие, незапятнанные. Каждое натянуто на сетку линий, на контур… вертикальные, горизонтальные, с ползунками на скроллбарах. Наверху листа выстроились иконки меню компьютерной программы. Реконструированные лица. Те же лица, что вытащили из Хуанпу, но поправленные. Маска, вылепленная из миллионов пикселей, сияющих здоровым стальным цветом. А в глазных впадинах устроились шарики матового серебра. В них нет ни отражений, ни отблесков, ни огня мечтаний.
Жэньтан проверяет код на задней стороне каждой распечатки, прежде чем положить её на рапорт. Они неуловимо похожи на лица из грязи. Однозначно совпадают с лицами на копии фотографий с паспорта. Рука Жэньтана ложится на первый рапорт.
— X2… первое лицо из тех, что ты мне дал. Вэй Юнши. 25 лет. Родился в Сычуань. Неоднократно привлекался. Все судимости в рапорте. Ничего серьёзного до последнего раза. Он зарезал другого лю-ман в уличной драке. Отправлен в Гундэлинь.
Рука Жэньтана тянется к следующему рапорту, пальцы разметались по нему паутиной бледных костяшек и ногтей, обгрызенных до крови.
— Х4… Ху Фэн. 43 года. Родился в Шанхае. Проблемы с психическим здоровьем, насилие. Тоже сидел в Гундэлинь. Зарубил родную сестру топором.
Чёрно-белые глаза проплывают под рукой Жэньтана. Следующий рапорт, следующее лицо оживает под ударом указательного пальца.
— Х5… тоже убийца. Долгая история мелких правонарушений и насилия. Лю Цинде. 27 лет. Родился в Шанхае. Многообещающий подонок. Попал в Гундэлинь за угрозы и вымогательство. А следом и к вам попал.
Глаза Пиао скачут с распечатки на распечатку. Паспортная фотография… таким когда-то был человек. Лицо трупа, вытащенного из Хуанпу, заляпанное грязью… таким стал человек. Смоделированное на компьютере лицо, плод гудения железа и щёлканья клавиатуры… а теперь он вот такой.
— Х6… Пэй Дэцай. 33 года. Родился в регионе Хэньань. Наркокурьер. Пойман при переходе границы между Новыми Территориями и Шэньчжэнь с грузом чистого героина. Крутой, но привык к деньгам и роскоши. В Гундэлине ему их не хватало.