ГЛАЗ ТИГРА (сборник боевой фантастики и приключений)
Шрифт:
Они увезли Шерри на патрульное судно, и я, скрючившись позади кучи прибитого к берегу мусора и сухих ветвей, пытался рассмотреть изящный небольшой кораблик.
Пока я этим занимался, судно снялось с якоря, набрало скорость и прошло вдоль острова, чтобы, обогнув мыс, войти во внутреннюю лагуну, где его на якоре поджидала «Мандрагора».
Я выпрямился и проскользнул назад к тому месту, где меня поджидал Чабби. Он отложил карабин в сторону и сидел, обнимая мертвого Анджело, прижимая его голову к своей груди. Чабби рыдал. Большие блестящие слезы медленно скатывались по его щекам и падали с подбородка на густые темные кудри мальчишки, которого он держал в руках.
Я взял ружье и стоял, как часовой, пока Чабби плакал за нас двоих. Я завидовал, что слезы принесут ему облегчение, и утихнет боль, унесенная ими. Я страдал также жестоко, как и он, я любил Анджело также сильно, но боль была глубоко внутри, и от этого еще невыносимей.
— Ладно, Чабби, — сказал я. — Пойдем, старина!
Он поднялся, все еще держа Анджело в руках и мы двинулись вдоль гребня. В овраге, полном сухой травы, мы положили Анджело в неглубокую могилу, которую выкопали собственными руками.
Я не мог заставить себя бросить хотя бы горсть песка в его незащищенное лицо, и листья стали ему чем-то вроде савана. Чабби утер слезы ладонью и выпрямился.
— Они схватили Шерри, — сказал я тихо. — Она на борту у Сулеймана.
— Она ранена?
— Не думаю. Пока, наверно, нет.
— Что нам по-твоему делать, Харри? — спросил он, но ответ пришел сам собой. Где-то далеко, ближе к лагерю, раздался резкий свист, и мы двинулись поверх гребня, откуда была видна лагуна и западный берег острова.
«Мандрагора» стояла все там же, где я видел ее раньше, а патрульное судно с Зимбаллы оказалось на якоре на сто ярдов ближе к берегу. Они захватили наш вельбот и с его помощью высаживали на берег людей, каждый из которых был в форме и вооружен. Они сразу же направились в пальмовую рощу, а вельбот возвратился к «Мандрагоре».
Я перевел бинокль на «Мандрагору» и увидел, что на ней также разворачивались события. В окуляре показался Резник в белой рубашке с открытым воротом и голубых брюках. Он спустился в вельбот. За ним показалась Лорна Пейдж. На ней были темные очки, желтый шарф поверх ее светлых волос и ярко-зеленый брючный костюм. Как только я узнал их, во мне тотчас закипело негодование. Произошло нечто, что меня озадачило. Два детины из компании Резника вытащили багаж, который в свое время при мне был сгружен в роллс-ройс на Керзон-стрит, и он тоже перекочевал в вельбот.
Одетый в форму член команды «Мандрагоры» отдал с палубы салют, а Резник помахал ему рукой, словно на прощание. Вельбот отвалил от борта «Мандрагоры» и направился к патрульному судну. Как только Мэнни, его подружка и телохранители поднялись на борт другого корабля, «Мандрагора» снялась с якоря, повернула к выходу из залива и уверенно взяла курс на глубоководный пролив.
— Она уходит, — пробормотал Чабби. — Почему они это делают?
— Да, «Мандрагора» уходит, — подтвердил я. — Мэнни Резник теперь может обойтись и без нее. У него есть новый союзник, и ему не нужен собственный корабль. Возможно, он обходился ему тысячу баксов в день, а Мэнни у нас экономный парень.
Я снова перевел бинокль на спасательное судно и увидел, как Мэнни со свитой входят в каюту.
— Возможно, здесь есть и другие причины.
— Ив чем дело, Харри?
— Мэнни Резнику и Сулейману Дада не нужны лишние свидетели тому, чем они сейчас собираются заняться.
— Да, я, кажется, тебя понимаю, — проворчал Чабби.
— Я полагаю, мой друг, что перед нами сейчас предстанет такое омерзительное зрелище, что то, что они сотворили с Анджело, покажется в сравнении с ним детской забавой.
— Харри, нам надо вызволить мисс Шерри с этого корабля, — Чабби начал потихоньку приходить в себя после страданий, вызванных смертью Анджело. — Надо что-то придумать, Харри!
— Хорошая мысль, я согласен, Чабби. Но будет мало проку, если нас с тобой убьют. По-моему, они не решатся отнять у нее жизнь, пока сокровище не будет в их руках. — Его большое темное лицо сморщилось, как у рассерженного бульдога.
— Так что же нам делать, Харри?
— В настоящий момент нам надо снова бежать.
— Что ты задумал?
— Послушай-ка, — сказал я ему, ион прислушался. Снова раздался резкий гудок, а затем ветер донес до нас еле слышные голоса.
— Похоже на то, что их первой попыткой будет откровенное насилие. Они высадили на остров целый взвод автоматчиков и собираются прочесать остров, чтобы загнать нас в ловушку, как парочку фазанов.
— Давай спустимся и там попробуем это! — прорычал Чабби и вскинул карабин. — У меня есть для них послание от Анджело.
— Не будь дураком, Чабби, — грубо набросился я на него. — Теперь послушай меня. Я хочу сосчитать сколько их. Затем, если позволят обстоятельства, мы попробуем уложить одного из них и отнимем у него оружие. Жди, когда подвернется случай, Чабби, а пока отложи ружье. И обращайся с ним поосторожней, слышишь? — я не хотел комментировать его меткость в насмешливом тоне.
— О'кей, — согласился Чабби.
— Ты останешься здесь, на этой стороне гребня. Сосчитай, сколько их сойдет на этой стороне острова. Я перейду гребень и сосчитаю на той стороне, — он кивнул. — Я встречу тебя на том месте, где нас обстреляли со спасательного судна, через два часа.
— А как же ты, Харри? — он сделал жест в сторону карабина. Я не решился отнять у него ружье.
— Со мной все будет о'кей, — ответил я. — А теперь иди, старина.
Двигаться перед цепью автоматчиков оказалось несложным делом, так как они громко перекликались, стараясь приободрить друг друга. Они даже не пытались скрыть свое присутствие, а медленно и осторожно, но верно, продвигались вперед растянутой шеренгой.
С моей стороны гребня их было девять. Семеро из них были черными, в морской униформе, вооруженные АК47, а двое других были ребятами Мэнни Резника. В одном из них я узнал водителя «ровера», увезшего меня в ту далекую ночь, и пассажира «Сессны», что засек нас с Шерри на берегу. Как только я их сосчитал, повернулся к ним спиной и бросился к излучине соленого болота. Я знал, как только цепь автоматчиков упрется в это препятствие, они, видимо, разбредутся, и кто-то из них окажется в одиночестве.