Глаза Сатаны
Шрифт:
– Предлагаете чисто английские рецепты. Или я не так понял?
– Нет, сеньор. Вы правильно поняли, – усмехнулся Хуан. – Я побывал у англичан. А вы наблюдательны!
– Приходится, – улыбнулся испанец одними глазами.
И здесь пришлось задержаться на целых два дня. К тому же и второй день был дождливым. Продолжать путь по раскисшей тропе не стоило.
До усадьбы отчима сеньора де Серпы оставалось всего шесть миль. Этот путь решили проделать за один день. Животные торопливо перебирали копытами. Тропа была ещё скользкой, но сносной.
За одним из поворотов их встретили трое мрачных мужчин, не то испанцы, не то метисы. Но все они были в засаленных одеждах, с бородами, выглядели внушительно и решительно.
– А ну стоять, сеньоры! – Поднял руку старший из них.
– Чего вы хотите, сеньоры? – тут же спросил дон Колмонеро решительно, но натянул поводья и остановил коня.
– Выкладывайте монеты и можете ехать дальше, сеньоры.
– Это же грабёж! Что вы себе позволяете?
– Сеньор видно ничего не понял, – хохотнул первый и повернулся к товарищам, ища поддержки его веселью.
Вдруг он хрюкнул, повалился на шею мула, а Хуан стремительно вонзил шпоры в бока животного, выскочил вперёд с уже обнажённой шпагой, рубанул первого попавшегося бандита по шее. Второй успел рвануть мула в сторону, обнажил мачете, но поспешил хлестнуть животное и ускакал назад, подняв брызги грязи и листьев.
– Господи! Что такое? Дон Хуан, что произошло? – Сеньор де Серпа вытаращив в ужасе глаза.
– Погодите, сеньор! Тут не всё закончено! – вскричал Хуан, наклонился к раненому шпагой, стащил с седла и бросил на землю. – У этого голубчика ещё спросить надо кое-что.
Хуан упёр шпагу в живот бандита, лежащего на земле. Тот зажимал рану, бросился молить простить его необдуманный поступок, вращая глаза от одного сеньора на другого.
– Ты метис или мулат? – спросил Хуан свирепо.
– Метис, метис, сеньор! Отпустите меня, умоляю! У меня дети с голоду пухнут, сеньор! Я больше не буду!
– Значит, твои дети желают есть, а у остальных людей нет? Паскуда вонючая! Кто этот бандит? – указал на лежащего и стонущего бандита, по всем признакам главаря.
– Он белый, сеньор! Это он нас подговорил на грабежи! Отпустите, сеньор!
– Посмотрим, что у него в сумке, – проговорил Хуан, слегка ткнул клинком в грудь, спрыгнул с седла и стал рыться в подсумках седла. – Вот вам, сеньор де Серба, бедные людишки, – И с этими словами показал увесистый мешочек из тиснёной кожи. – Скольких вы уже ограбили, сволочи? – повернулся он к раненому в шею.
– Я... я не знаю, не помню, сеньор! Это всё он, – и резво указал на своего вожака. – Я только из страха перед ним согласился быть рядом, поверьте!
– Пахо, отруби ему большой палец правой руки! Чтоб не повадно было заниматься разбоем на дорогах! И немедленно!
Негр побледнел. Он мелко дрожал, нерешительно втянул голову в плечи.
– Дон Хуан, – молвил в страхе де Серпа, – не делайте этого! Отправьте его к альгвасилу. Он должен с судьёй решить его судьбу.
– Дон Колмонеро! – Хуан криво усмехнулся. – Стоит ли возиться с этим подонком? И кто его будет сопровождать? Вы? Оставьте свои слова при себе. С этими людишками только так и поступать. Судья просто прикажет его повесить, а я лишаю только одного пальца.
– Дон Хуан, сеньор! – проговорил Пахо растерянно. – Я... я... не смогу!
– Ладно, Пахо! Сделаем иначе. Эй ты, вонючка! Бери мачете и руби себе палец сам. Иначе я прикажу просто заколоть тебя! Решайся! И ты свободен!
Раненый оцепенел. Он в ужасе смотрел на Хуана. А тот ещё раз слегка, но чувствительно, ткнул шпагу тому в грудь.
– Поспеши, братец. Твой дружок уже прощается с этим миром. Скоро и ты последуешь за ним. Даю тебе пять минут. Хотя ты вряд ли сможешь определить это время. Пока я обыщу твои сумки, ты должен показать сеньору, – Хуан кивнул на де Серпа, – свой благородный палец.
Хуан не стал обращать внимание на протесты испанца. В сумках нашёл немного денег, два перстня и браслет чеканного серебра с красными камушками. В карманах тоже обнаружились ценные вещи, и у одного, и у другого. Вожак едва дышал. Хуан секунду подумал, резко выдернул кинжал из бока. Бандит дёрнулся, вскрикнул, дёрнул ногой и затих. Кровь медленно вытекала из раны.
– Ты до сих пор не закончил дело? – мрачно спросил Хуан, обернувшись к бандиту. – Твоё дело, – и он шагнул к нему.
Смертельная бледность покрыла лицо разбойника.
– Я сейчас! Я... сейчас, сеньор! Вот... уже! – И рубанул мачете. Палец не отскочил, а повис на остатках мышц и жил. Камень, на котором лежала кисть, оказался не очень устойчив.
– Поехали, сеньоры! – распорядился Хуан, кивнул неграм взять мулов в повод, тронул своего.
Они в молчании проехали сотню саженей. Наконец де Серпа проронил тихо:
– Дон Хуан, как вы жестоки!
– Это не я жесток, сеньор. Это жизнь так распоряжается. Думаете, эти твари постеснялись нас прикончить, если бы мы вздумали сопротивляться? Ничуть не бывало. Им наша жизнь и гроша не стоит. А тут невооружённом глазом видно, что едут люди достаточно богатые.
– Помилуйте! Но вы не дали им договорить, а нам ответить. Возможно, мы с ними смогли бы договориться, дон Хуан!
– Неужели вы так наивны, дон Колмонеро? Бог с вами! Это глупо. Дать им возможность обезоружить нас, потом обчистить и, возможно, убить, избавившись от свидетелей? Помилуйте, сеньор! Что вы такое говорите?
Де Серпа задумался, и они некоторое время ехали молча. Негры немного отстали, давая возможность господам поговорить.
– Как это вы умудрились кинжалом, а, дон Хуан? – Наконец спросил дон Колмонеро, исподтишка посмотрел на ещё не остывшего Хуана.