Глаза Сатаны
Шрифт:
– Много потеряли, пан купец?
– Слава Всевышнему и Деве Марии! Четверых порезали басурманы. Уже и схоронили. Вон их могилы под крестами. Царство им небесного, пан офицер! – И купец истово перекрестился. – А вы, поди, по службе, пан офицер?
– По службе, как же ещё! Вот кручусь по степи, ищу ветра в поле. Осточертело, но не смею вернуться. Вы не встречали пятерых разбойников-казаков?
– Бог миловал от такой напасти! С нас и татарвы хватит на весь вояж, пан офицер! Сохрани, господи, нас от этого! Помилуй! – И купец опять перекрестился.
Наши беглецы прислушивались к разговору, улавливали не всё, но главное уже поняли. Это их преследователи и надо быть начеку.
Демид выставил перевязанное плечо, кивнул Карпо, показав на голову. Тот понял, отполз в тень и небрежно и торопливо замотал голову полоской полотна, замазав его чуточку ещё сырой кровью с повязке Демида.
Утром обоз быстро собрался в дорогу. Раненых погрузили в телеги. Демид тоже улёгся, а Карпо ехал сбоку обоза, как и остальные охранники, украдкой поглядывая на хорунжего.
Его отряд наскоро поел, вскочил в сёдла – и только пыль поднялась на дороге, скрыв ускакавших коней.
Карпо подмигнул Демиду, тот понимающе ответил усмешкой.
Обоз медленно тащился на запад. Фуры и мажары были гружены глыбами воска, связками шкурок лисиц, куниц и бобров, бочками мёда и льняными тканями. Наверное, было и ещё много другого товара, но наши казаки не интересовались этим.
Купец Иштван, его наши друзья звали Иваном, хитро посмотрел на Демида, спросил:
– От этого хорунжего вы убегаете, Демид?
– Может, и от этого, пан Иван. Только мы с ним не встречались. И слава Богу! Хоть бы и вовсе никогда носами не сталкиваться.
– Скоро во Львов придём. Что собираетесь дальше делать? – допытывался купец. – Мне жаль с вами расставаться.
– А сколько до Львова, нам можно надеяться, что там нас не словят?
– До Львова можно доехать дней за десять. А вам там вряд ли что может угрожать, Демид. Вы ж у меня на службе, так что опасаться вам нечего.
– Да и то, пан купец. Нас никто в лицо не знает.
– Вот видишь! Но ты подумай, что я тебе сказал. Предложение дельное, и денег я обещаю вам выплатить сполна. Всё ж спасли мне всё, что везли мы.
Несколько дней друзья обсуждали предложение купца. Больше всего волновался Ивась. Ему представлялось увлекательное путешествие в незнакомых землях, чужие города, люди, о которых он только вскользь слышал, всё это больше похожее на сказку. Это кружило голову, будоражило воображение. И он горой стоял за принятие предложения купца Ивана.
– Ты, несмышлёныш! Заткнись, сосунок! Чего клювик раззявил? – Это Карпо с негодованием взъярился на юношу.
– Да пусть говорит, Карпо, – вступился Демид. – Юнаку так и положено думать и стремиться в мир, где интересно и ново. Успеет ещё состариться.
– А сколько платить обещают, – спросил Омелько.
– Как и теперь. Хорошо платить обещаются. Ещё могут доплачивать за опасность и особые работы, если такие будут. И всё это на их харчах, – Демид говорил это безразличным тоном, стараясь не выказывать своего отношения.
– Я бы пошёл, – несмело молвил Омелько. – Что мне без денег делать тут? А так, собрав немного, можно и в город податься. Мало ли что можно с деньгами. Ивась, идёшь?
– Ты не его спрашивай, Омелько. Ты меня спроси, – не унимался Карпо.
– А что тебя спрашивать, Карпо? Ты всегда за возврат стоишь. Тебе на Сечи место обещано. А мне что? Я лучше попытаю счастья в чужих землях. И Ивась со мной согласен. Демид, чего молчишь? Скажи слово.
– Что тут скажешь, хлопцы? Заманчиво, но боязно. Не охота далеко отдаляться от родных мест. И так занесло нас к чёрту на рога!
– Хватит базикать! – Карпо отмахнулся от спорящих, отвернулся и прикрылся кожухом, показывая, что не собирается говорить о детских играх.
Демид улыбнулся в усы, посмотрел на друга, подмигнул хлопцам, от чего у тех расширились глаза. Они не поняли, что хотел сказать этим Демид.
Но вдруг лицо Демида посуровело, затвердело, и это был первый признак раздражения. Ивась не решился продолжать разговор, посмотрел на Омелька и стал укладываться спать.
Они спали на сене в большом сарае большой усадьбы зажиточного крестьянина, принявшего католичество, и потому имеющего некоторые льготы от местной власти.
Уже во Львове, Демид вдруг решительно заявил своим друзьям:
– Знаете что, други? Я решил ехать дальше с купцами. Дело прибыльное, интересное, а вернуться, имея деньги, всегда можно.
– Сдурел, Демид? – Карпо презрительно сплюнул. – Ты хоть знаешь, куда, в какие земли направляются купцы?
– Мне всё сказали, Карпо. Даже рассказали, каков путь.
– И каков же?
– Да ты всё равно ничего не поймёшь, Карпо. Я и сам ничего не понял. Только знаю, что конечный путь у нас будет город немцев. С трудом запомнил. Это Веймар. Там ярмарка и Иван рассчитывает хорошо расторговаться. И назад пойдёт с новыми закупками. Так что и назад мы пойдём с обозом. Ты представляешь, сколько мы получим? На год хватят каждому.
Повисла тишина. Карпо шумно сопел, Ивась едва сдерживал радость, а Омелько напряжённо ждал, что произойдёт дальше.
– Раз ты так решил, то тут и говорить нечего. Что я один могу?
– Вот и хорошо, – бросил Демид, хлопнул Карпо по спине. – Мы все будем довольны. И мир посмотрим. О немцах мы кое-что слышали, а посмотреть ещё не удавалось. Поляки нам надоели смертельно.
Целый день Ивась и Омелько делились новостью и представляли, как они проедут по такой стране.
Львов встретил обоз холодом и дождём.