Глаза Сатаны
Шрифт:
Они легко догнали беглецов. Те узнали их, придержали коней, перешли на размашистую рысь, оглядываясь назад, где победители осматривали поле битвы.
– Гляди-ка, двое ранены, – заметил Демид, показывая на солдат. – Доедут ли?
– Доедут, Демид, – отозвался Карпо. – У меня вишь что, – он показал окровавленный рукав кафтана. – Достал всё же, паскуда!
– Давай перетянем, Карпо.
Демид достал полотно, заготовленное раньше. Оголил руку. Рана была не очень глубокой, но промыть надо было. Казак простонал, когда Демид промыл рану водкой.
Подъехал Омелько. Молвил смущённо:
– Демид, и мне, – и показал бедро, где штанина была распорота и кровь уже загустела на ткани.
– Как вас угораздило? Давай ближе!
Ивась удивился, что Омелько даже не ойкнул. Он терпеливо перенёс всю процедуру врачевания Демида. Лишь сильно побледнел и плотно сжал губы.
– А ты, носатый дятел, цел? – спросил Демид устало.
– Вроде цел, дядя Демид. Бог миловал, хвала ему!
– Как сеча тебе, хлопец? Поглядывал я. Чуть тебя не срубил вражина. И что на тебя нашло, парень, что ты словно заснул? Смотри у меня, не балуй больше!
Ивася приятно удивило беспокойство Демида. Он оглядел поле. На возвышенности продолжали двигаться воины, собирая павших и раненых.
– Ивась, ты чего это дрожишь? – с удивлением спросил Демид. – Холодно? Или ещё не очухался от свалки? Ничего, это пройдёт.
– Да вот никак не успокоюсь, дядя Демид. Трясёт, и всё тут!
– Не печалься, Ивась. Немного трусости только на пользу. Дурак-храбрец завсегда попадает в переделку. Не казни себя. Ты просто точно выполнял мои советы. Молодец, юнак! Ладно, поехали. Наши уже далеко. Не дай Бог противник вознамерится захватить нас.
– Не догонит, – храбрился Ивась. Он повеселел после ободряющих слов Демида. Драка стала казаться не такой страшной. И он сказал: – А я даже не уследил, как загиб наш юный командир.
– Дурак расфуфыренный наш командир! Того и сгинул. Я с тем немцем пару раз стукнулся саблями. Знатный боец. Хорошо, удалось смыться – конь шарахнулся в сторону и я отбежал. Помни этого глупца, Ивась. Хвастовства не терпят войны и свалки. Поехали!
Карпо и Омелько с бледными лицами ехали понурив головы. Было заметно, что им неможется, их мутит и раны болят.
– Ивась, езжай рядом с Омельком. Если что – поддержи. Не ровен час ещё свалится. Бедолаги.
– А что, дядя Демид, так плохо от ран бывает?
– Ещё как, хлопец! Сил никаких нет, словно ты безвольный кусок мяса.
– Страшно! – Ивась поёжился.
– А что делать? Бывает казак так мучается, что смотреть невмоготу. А надо терпеть. Куда денешься.
– А ты бывал ранен, дядя Демид?
– А как же, хлопец! Несколько раз. Не очень сильно, но... запомнил.
– И умирают от ран казаки?
– О! Тут таких хоть отбавляй, парень! Лекари не так часто выхаживают, отнимают от костлявой с косой. Половина, почитай, помирают.
– Ну и страсти ты баешь, дядя Демид! Жутко!
– Лучше об том не думать. Спокойнее будет. От судьбы не уйдёшь. А она, плутовка, дорожки стелет неведомые, незнаемые.
– Гляди, впереди что-то случилось! – Ивась указална троицу солдат, что остановились и о чём-то переговаривались.
– Подъедем и посмотрим. Ты поглядывай на Омелька. Что-то сомлел он.
– Выдюжу, Демид, – проговорили тихо запёкшиеся губы. – Побыстрее бы доехать до места. Жаром горю весь. А Карпо как?
– Того бугая ничего не возьмёт, Омелько! – бодро ответилДемид. – И ты крепись, парень. Кровь остановлена, остальное заживёт. Через недельку пойдём с тобой в кабак до баб. Они быстро поставят тебя на ноги. На, глотни малость для бодрости!
Омелько жадно присосался к горлышку баклаги с сивухой, а Демид с весёлым смехом протянул руку, проговорив решительно:
– Не торопись, оставь и остальным, ха! Вон Ивася до сих пор трясучка треплет.
– Ух! – Выдохнул Омелько, и добавил: – Аж полегчало! Хорошо!
– Теперь не умудрись свалиться на землю. Ивась с тобой не справится. Ты не девка, с тобой труднее, ха-ха!
Демид намеренно отвлекал товарищей от ран с их отвратительным нытьём и дёрганьем в жилах. Карпо тоже отпил горилки, крякнул, спросил, поглядывая на небо:
– Дождик не собирается? А до города ещё далековато, будь он проклят!
– Дождика нам не миновать, я полагаю, – ответил Демид. – Лишь бы вы не подхватили трясучку, а то станется. Одначе, мы подъезжаем. Видно один из раненых сомлел. Посмотрим.
Двое солдат старались привязать третьего покрепче к седлу. Тот едва открывал глаза, качался, готовый в любую минуту оказаться на земле.
Демид оглядел раненого. Грудь слегка кровоточила. Рана была серьёзная, а до города ещё час езды.
– Плохи его дела, – тихо молвил Демид, обернувшись к своим. – Дам им ремешки, но лучше его посадить впереди себя и держать руками.
– Покажи им, как это сделать, Демид, – бросил Карпо.
Демид после недолгих пояснений добился понимания. С помощью Демида и Ивася посадили раненого впереди солдата. Вот довольно кивнул, и вся кавалькада тронулась вперёд.
Под моросящим дождём несчастные воины проехали в ворота города. Встретили их несколько растерянно. Капитан разразился криками, не обращая внимания на раненых.
Демид и Ивась не стали ожидать окончания разноса начальником, и поспешили удалиться. Искали место, где можно было положить друзей.
На постоялом дворе Омелько и Карпо попали в руки лекаря. Тот деловито орудовал проворными руками, не обращая внимание на стоны и муки своих пациентов. Через полчаса всё было закончено, раненых напоили успокаивающими настоями и они вскоре заснули под ворохом одеял и одежды.