Гнев божий
Шрифт:
— А я как?
— А тебе дадим сейчас машину. У нас есть.
— Угнанная?
— А какая же… скажешь — по оперативной необходимости, ха-ха…
— Что же вы за люди…
Шамиль, переодевшись, сидел в машине рядом с Ильей. На переднем сиденье сидел Адам, переодевшийся в милицейскую форму и с автоматом.
— Клянусь Аллахом, я не понимаю, как вы живете…
— Так и живем! — огрызнулся Илья.
— Нет… Вы не живете. Твой собственный амер разменял тебя по полтинникам,
— Есть. Жена. Дочка… маленькая.
— А он послал тебя на верную смерть.
— Еще неизвестно.
— Все уже известно…
Адам с переднего сиденья обернулся к ним, наставительно поднял палец.
— Русист хуже собаки! Так и норовит укусить, своих, чужих — не важно.
— А ну, выйди! — резко и зло сказал Шамиль.
Адам обиделся — чеченца вообще очень легко обидеть, оскорбить, они с трудом подчиняются и до смерти помнят обиду, — вышел, хлопнув дверцей.
— Теперь рассказывай, — сказал Шамиль, — для чего мы должны будем прибыть в Москву? Кто там будет? Кого мы должны будем убить?
— Много кого…
— А конкретно? Кого конкретно? Мы с тобой в одной лодке, русский, тебя предали сейчас, меня — немногим раньше. Кого?
Илья это и так понимал. Они все… преданные, брошенные умирать непонятно ради чего. Они думают, что на разных сторонах баррикад, а на деле же — на одной.
— Кое-каких больших людей.
— Кого?
— Русских. И американцев. Это большие люди. Богатые.
— Американцы? При чем тут американцы? Должен быть кто-то еще, кроме американцев, так? Кто еще должен быть, русский?!
Илья сказал.
— Его надо будет убить?
— Да… Его надо будет убить. В Москве помогут… скажут, где и когда он будет. Вот почему нужны снайперы.
— А остальные?
— Тоже… Надо убить всех. Должен быть террор. Они будут в каком-то одном месте… я не знаю в каком. И их всех надо будет убить.
Шамиль Басаев какое-то время сидел на заднем сиденье ментовского «УАЗа» как оглушенный, не в силах поверить в то, что услышал. Его вера уже рухнула, когда под бомбами погибла родня… слишком дешево продал Чечню Дудаев. А сейчас он понял, что Дудаев продал лично его самого. И всех, кто с ним.
— Сиди здесь.
Он вышел из машины.
— Адам. Собирай всех старших!
— …Вот так!
Басаев осмотрел набившихся в каптерку кладовщика боевиков и закончил:
— После того как мы все это сделаем — нас убьют. Всех убьют, после такого в живых не оставляют. Дудаев продал всех нас русским. Я не собираюсь идти в Москву, как баран на бойню.
— Шамиль, но мы должны подчиняться приказам штаба армии Ичкерии! — сказал Адам. — Мы же солдаты!
Шамиль Басаев оскалился:
— Это мы-то солдаты?! Мы смертники, штрафбат! Нас
— Это ради Ичкерии!
— Ты что, совсем осёл, Адам?! Это не ради Ичкерии, это ради Русни! Русисты хотят нашими руками сделать у себя государственный переворот! Алкаш из больницы не вылезает, второго уберем мы — дальше кто?! А Дудаев сделает все, что русисты скажут, он как был их генералом, так им и остался! После того как мы сделаем все, что сказал генерал и что нам приказали сделать русисты — никто не останется в живых! Как ты думаешь, для чего нам приказали сделать такое?
— Какая разница, зачем убивать русистов…
— Большая! Ты знаешь, кто придет вместо этих?! Может, он прикажет сбросить на Чечню атомную бомбу?! Или возьмет, как в сорок четвертом, и выселит весь народ?! Ты этого хочешь?
— Русисты не сделают это…
— Отвечаешь?
Под пристальным взглядом Басаева Адам опустил глаза, пробурчал примирительно:
— Тогда надо уходить в Ичкерию. Там погибают наши братья!
— Так тебя туда и пустили! Люди генерала убьют тебя на дороге! Если мы не выполним приказ генерала — нас всех убьют! Положат до последнего человека!
— Что же тогда делать, Шамиль?
— Делать… — Шамиль по-волчьи оскалился, — а ну-ка, Ваха, приведи ко мне русиста.
Осклабившись, Ваха отправился исполнять приказание.
— Что ты будешь делать, Шамиль? — спросил темный, кривоногий, переминающийся на месте Темир.
— Сейчас увидите. А ты, Темир, иди к нашим хозяевам и спроси, нельзя ли где достать оружия. Нужны крупнокалиберные пулеметы… хотя бы два, гранатометы. Мы можем заплатить деньгами… настоящими долларами. И надо собрать всех наших, кто здесь лечится… кто готов воевать во славу Аллаха. Нас мало… надо человек сто.
— Хорошо, амир.
Привели русиста — Ваха его конвоировал, тыкая в спину автоматным стволом.
— Скажи, русский, — обратился к нему Басаев, — ты где-то здесь служил? Знаешь какие-нибудь города в окрестностях? Только не здесь… в Ростове, Краснодаре… в этих краях.
— Я каждое лето отдыхал здесь у бабушки. В Буденновске.
— Это хорошо… Сможешь провести нас туда? А пока мы едем — ты расскажешь все что знаешь. О генерале. И о том, что он делает. Понял?
Потом, когда начали исследовать состав бандформирования, напавшего на Буденновск, — поразились тому, что собственно людей Басаева было десятка два, даже меньше, и были снайперы. Остальные — по десятку, по два десятка — из самых разных бандформирований, от самых разных полевых командиров, в том числе враждующих друг с другом. Они никогда не отдали бы людей в объединенный отряд, тем более под командованием Басаева, который свой абхазский отряд угробил в Грозном. Объяснений этому так и не было дано.