Гнев истинной валькирии

Мид Райчел

Здоровяк в форме выступил вперед. На его груди звенели медали, судя по знакам различия, перед ними стоял генерал.

Если Лусиан и нервничал, то виду не подал. Точнее, Лусиан хорошо скрывал тревогу.

– А вы, разумеется, генерал МакГроу! Приятно познакомиться, генерал!

Сенатор решительно протянул руку, которую генерал безо всяких колебаний пожал. Мэй показалось, что она расслышала коллективный вздох облегчения – причем с аркадийской стороны тоже. Прекрасное начало.

– Должен предупредить, – произнес МакГроу, – что с приятностями, увы, придется подождать до Дивинии. А я, к сожалению,

должен покончить с некоторыми досадными формальностями. Необходимое зло, как говорится, надеюсь, вы войдете в мое положение.

– Безусловно, – сказал Лусиан. – Мы в полном вашем распоряжении.

«Досадными формальностями» генерал назвал тщательный досмотр багажа и документов каждого из прибывших джемманов. Аркадийцам заранее направили список членов делегации, и теперь пограничники тщательно сверяли досье. В бумагах Мэй фотография и имя были подлинные, а биографию сочинили – чтобы не указывать ее настоящую профессию. Согласно легенде, Мэй была пианисткой. Конечно, это льстило самолюбию, но не соответствовало действительности. Тем не менее даже фальшивую биографию нужно писать с привязкой к реальности, и Мэй с гордостью могла сказать, что брала уроки музыки в колледже.

Впрочем, на бумаги аркадийцы лишь бегло взглянули, однако досмотром джемманских солдат занялись весьма серьезно. Аттикус объяснил, что они могут провезти с собой оружие, которое им по условиям визита будет позволено иногда носить. В принципе «иногда» означало «никогда». Наблюдая за тем, как ребята сдают свои пушки, Мэй поняла, почему их экипировали устаревшими моделями. Не хотелось бы давать аркадийцам тактическое преимущество, вручая им для изучения новейшие модели, – местные досконально их изучат, пока те будут лежать «на хранении». В результате оружие отобрали, и Мэй заволновалась – иного ожидать и не приходилось. Впрочем, даже если бы им оставили стволы, за аркадийцами было численное преимущество. Поэтому ответственность за защиту делегации ложилась на преторианцев – они уже являлись оружием, причем смертельным.

Когда досмотрели солдат, аркадийцы тщательно обыскали джемманских дипломатов и «наложниц»: их провели через металлоискатели и обхлопали. Мэй опасалась, что детектор засечет имплант, но тот находился слишком глубоко в мышечной ткани и металла содержал в себе мизерное количество – поэтому его и не заметили. Но кинжал аркадийцы, конечно, сразу нашли.

– Холодное оружие? – спросил служащий, вытаскивая клинок из голенища сапога Мэй.

Аркадийцы говорили, растягивая гласные, и их английский звучал непривычно.

– Он принадлежит мне, – сказала Мэй после некоторой паузы.

– А зачем женщине такой нож? – спросил солдат.

– Вообще-то, – встрял Джастин, подходя поближе, – он мой. Я дал нож этой женщине.

Солдат обратил изумленный взгляд на Джастина:

– Тот же вопрос. Зачем женщине такой нож?

У Мэй сжалось сердце, а имплант мгновенно перевел ее в боевой режим.

«Они отнимут его, – в ужасе думала она. – Я потеряю единственную нить, ведущую к племяннице! Все пропало!»

Джастин сохранял спокойствие. Мало того, он даже позволил себе насмешливый тон:

– Как зачем? Чтобы защищаться! И не думай, что я ничего не видел! Личный досмотр, да? Ты прямо расцвел, когда досмотр делал! Я не желаю, чтобы к моей женщине

приставали, пока меня рядом нет! Мы здесь и часу не провели, а вы уже на наших женщин пялитесь!

Мэй взбесило это «моя женщина», но голос благоразумия приказал: «Стой смирно и молчи. Джастин вытащит тебя из передряги».

Так и случилось. Мэй и не подумала оскорбиться, когда ее обыскивали, но солдатик залился пунцовой краской – похоже, слова Джастина попали в цель. МакГроу, слышавший разговор, подошел и забрал кинжал у аркадийца.

– Прошу, – произнес он и передал клинок Джастину. – Пусть он будет у вас. Не у нее. Вашим женщинам нечего опасаться. Вы гости и находитесь под нашим покровительством.

В его голосе послышались стальные нотки, и Мэй подумала: а ведь генерал обращается не столько к джемманам, сколько к аркадийцам.

– Благодарю, – ответил Джастин, беззаботно опуская нож в карман пиджака, будто всю жизнь только так и делал.

Ситуация мирно разрешилась, и Мэй коротко кивнула напарнику: спасибо, что выручил. Тот подмигнул ей в ответ. По крайней мере сейчас нож находился у Джастина, и она всегда может взять его себе.

Когда досмотр окончился, МакГроу явно повеселел. Солдаты с джемманской базы погрузились на катер и уплыли, и теперь они остались одни. Их отвели в большой бронированный автобус с узенькими окнами, похожий на тюремный транспорт. В салон поместились все джемманы и несколько вооруженных аркадийцев. МакГроу поднялся в автобус, но с ними не поехал.

– До Дивинии три с лишним часа пути, – заявил он. – Наши воины проследят за вашей безопасностью. Скоро вы прибудете в столицу, где намечены торжества в честь вашего прибытия. Мне было приятно с вами познакомиться, уверен, мы еще увидимся.

И, поприветствовав своих солдат, он покинул салон автобуса.

– Ничего себе, – пробормотала Вал.

Она сидела вместе с Лусианом напротив Мэй и Джастина.

– На базе, оказывается, были вовсе не торжества в честь нашего прибытия? Класс! А представляете, что бы творилось, если бы мы принимали их? Толпы журналистов! Шампанское рекой, и девчонки бы плясали!

– Уверен, все еще впереди, – мягко проговорил Лусиан: с его лица не сходила фирменная улыбка.

Но Мэй заметила, как глубоко залегли морщины на лбу сенатора. Лусиан был взвинчен. Он сильно нервничал, несмотря на беззаботную болтовню и белоснежную улыбку на камеру. Он прекрасно понимал, как худо все может обернуться, если удача отвернется от них. Из сенатора Дарлинга получится отличный заложник, аркадийцы смогут что угодно запросить у РОСА в обмен на его жизнь. Была лишь одна загвоздка: для других членов делегации, которые не имели политического веса, – это хороший или плохой расклад?

– Совершенно верно, – нарочито громким голосом отозвался Джастин, и, без сомнения, аркадийские солдаты хорошо расслышали каждое слово служителя. – А теперь давайте отдохнем. Уверен, нас ждут потрясающе гостеприимный прием и удивительно красивый город.

– Дивиния… – проговорила Мэй. – А раньше у города было такое же название?

– Нет, – ответил Джастин, пытаясь устроиться поудобнее на жестком сиденье. – До Эпохи Упадка он назывался Монтгомери.

Глава 9

Культурный шок