Гнев Тиамат
Шрифт:
Да, она могла погибнуть. Они все могли. Но проигрывать она не собиралась, даже погибнув.
Она боролась с искушением взять управление оружием на себя. Мышцы дрожали от страха и напряжения, корабль уворачивался все резче и жёстче. Ей хотелось хоть что-то контролировать. Подчинить своей воле следующую минуту. Доверяться команде, с которой едва знакома – все равно что лететь вслепую.
– «Многоликий Князь» докладывает, что в «Кассиус» попали из рельсовой пушки, – заорал Ян.
– Насколько серьезно? – спросила Наоми, в то же время подтягивая на дисплей данные сенсоров.
Когда Ян ответил, она уже знала.
– «Кассиуса» больше нет.
В ее мыслях снова побежали расчеты. Если отряд потеряет и «Многоликого Князя», придется петлять вокруг Лаконии, чтобы достать уцелевшие платформы. Она только что пошла на риск, сбавив скорость, и уже за это расплачивалась.
Она вызвала управление передатчиком и открыла канал к «Многоликому Князю». Как только канал установился, она начала говорить.
– Это Наоми Нагата с «Росинанта». Прекратить торможение. Вернуться к начальной стратегии. На текущей скорости разрушить строительные платформы и уходить к вратам на тяге. Скорость не снижать. Нас не ждать.
– П'нятн, «Росинант», – послышался голос с отчётливым церерским акцентом. – Чо, погнали, sa-sa? Помогай вам Аллах.
«Многоликий Князь» на тактическом дисплее погасил привод, и корабль словно рванулся вперёд, помчался к цели без всякого двигателя.
– Мы почти на позиции, – сказал Алекс.
– Мне все равно, сколько и как тебе придется плясать, – сказала Наоми. – Просто доведи нас туда.
– Ещё десять быстрых объектов со стороны защитных платформ, – сказал Ян. – ОТО заряжены на пятьдесят процентов.
– Алекс?
– Делаю что могу, – ответил тот. – Потерпи ещё тридцать секунд.
Наоми открыла канал «Куинна».
– Доложить.
– Получили несколько попаданий в инженерный отсек и машинное отделение, – ответил юношеский голос. – Пока все в порядке.
– «Росинант» готовится стрелять. Прикройте нас.
– Принято, – ответил «Куинн».
«Роси» завалился на борт, потом ещё раз. Амортизатор Наоми завертелся, чтобы удары приходились в спину, откуда бы ни прилетали.
– Очень. Хотелось бы. Чтобы рельсовых. Пушек у них было поменьше, – процедил Алекс сквозь стиснутые зубы.
– По крайней мере, мы пока можем уворачиваться, – ответила Наоми.
– Можем, но это только пока можем, – сказал Алекс, и «Роси» дернулся, выстрелив из своей рельсовой пушки.
Наоми увеличила изображение чужой платформы, все ещё слишком далекой, чтобы увидеть невооружённым глазом. «Роси» стабилизировал картинку, но она все равно дрожала и прыгала. Наоми наклонилась над экраном, моля, чтобы выстрел попал в цель. На такой дистанции даже выпавший кадр, случайная вибрация могли сбить прицел.
Изображение на секунду побелело, когда вражеская ракета взорвалась рядом с зоной видимости и ослепила сенсоры. Картинка вернулась в тот момент, когда платформа на изображении вздрогнула и начала двигаться. Казалось, сложная структура втягивается сама в себя, оборачиваясь вокруг пробоины. Платформа дернулась, будто пронзенная спазмом. Разноцветные всполохи заплясали вдоль хребта, перетекли в похожие на руки конструкции, и платформа начала расползаться. Она потеряла твердость, начала разматываться, словно брошенный в воду тугой моток ниток. Жёсткие очертания размякли, части платформы стали проваливаться друг в друга, посыпались в пустоту, в огромный океан Лаконии. Яркие энергетические линии вспыхивали меж падающих и исчезающих во тьме обломков как молнии, как нервные импульсы. «Роси» затрясся и задрожал, когда инопланетное сооружение мягко и грациозно умерло.
Во вздохе Алекса слышалось отчасти облегчение, отчасти благоговение. Наоми точно поняла его смысл. Она попыталась установить соединение с «Многоликим Князем», чтобы сообщить об успехе и проверить, как дела у них, но планета блокировала сигнал, а ретрансляторов в распоряжении Наоми не было. Отныне ей, наверное, стоило задуматься о вере.
Алекс отключил двигатель. Они достаточно затормозили. Если идти на приводе дальше, они начнут снова удаляться от планеты. Сейчас они заняли орбиту. С невесомостью должно было прийти облегчение. Она ощущалась как угроза.
– Где следующая? – спросила Наоми.
– Скоро будет, – ответил Алекс. – Пока за горизонтом. Увидим через восемь с половиной минут.
– Давай-ка завалим пару их орудийных платформ. Глядишь, поможет успокоиться.
«Роси» дернулся снова, и к трескотне ОТО прибавился глубокий, едва уловимый гул запускаемых торпед. Наоми обнаружила, что улыбается сквозь боль.
– Это что? – спросила она.
На поверхности, почти по центру одного из континентов, облака подсвечивал яркий свет. Городские огни. Столица. Лакония. А ровно к северу от нее с обжигающе-ярким светом поднимался сквозь атмосферу идеально прямой столб огня и дыма.
– О как, – сказал Алекс. – Это рельсовые пушки на поверхности.
– Они входили в план?
– Первый раз слышу.
– Они могут изрядно усложнить приземление.
– Это точно, – сказал Алекс и оттащил «Роси» в сторону от линии огня. – Если честно, хотелось бы проводить эвакуацию чуть подальше от самой охраняемой части планеты. Честно.
– Мы слишком долго собирались, – сказала Наоми. – Похоже, за это время они успели ещё немного обжиться.
Она проверила карты. Город сейчас лежал почти точно под ними. Первый раз за много лет она была так близко к Джиму. Если «Многоликий Князь» идёт по графику и попадает в цели, им остается только одна платформа. Монитор показал, как одна из лаконианских орудийных платформ взрывается, сраженная комбинацией выстрела рельсовой пушки «Куинна» с двумя уцелевшими торпедами «Роси».
Можно просто приказать: «Снижаемся». Упасть в плотный лаконианский воздух, подобрать своих, и сбить последнюю платформу на обратном пути.
Если бы только точно знать, что все получится. Набраться уверенности, чтобы рискнуть всем, чего они уже успели добиться. А уверенности не было никакой.
– Держи курс, Алекс, – сказала Наоми.
Похожий на взрыв резкий хлопок потряс корабль и оглушил ее. Она ждала свиста утекающего воздуха и тишины вакуума, но не дождалась.
– Это что было? – прокричала она.