Гнев Тиамат
Шрифт:
– Космический мусор, – ответил Ян. – У нас пробоина во внешнем корпусе.
– Следить за давлением. Если начнутся утечки, доложить.
– Так точно.
– Вижу последнюю, – сказал Алекс.
Скоростные объекты сзади. ОТО тридцать процентов. Наоми включила визуальное слежение. Они подошли так близко, что она видела в прицел изгиб Лаконии и млечную дымку ее высокой атмосферы.
Поступил запрос на соединение. «Многоликий Князь» зачистил планету, вышел на прямую видимость и поднял линию лазерной связи. Наоми приняла вызов.
– Хочу хороших новостей, – сказала она.
– Смерть и забвенне, – ответил «Многоликий Князь». – Т'перь ты на коне, босс.
– Спасибо вам, – сказала Наоми.
Ещё один залп с поверхности.
– Дальш чо? – спросил «Многоликий Князь».
– В нас стреляют с поверхности, – сказала Наоми. – Это хорошо. Продолжайте действовать в соответствии с полетным планом. Убирайтесь отсюда. Живо.
– Мож, чо ещё сделать? – спросил «Многоликий Князь», но прежде чем она ответила, Алекс сказал:
– Прицел зафиксирован.
– Давай, – сказала Наоми.
«Росинант» опять встряхнуло. Болванка вылетела из пушки, оставив в почти отсутствующем воздухе еле видный светящийся след перегретого газа. Наоми задержала дыхание. Снаряд достиг отдаленной платформы, и сенсоры «Роси» отключились. Наоми вызвала отчёт о статусе корабля. Все сенсоры ушли в безопасный режим. Перегрузка.
– Что… – начала она, и корабль завопил. Наоми ухватилась за края бешено крутящегося амортизатора. Они кувыркались. Ударная волна прошла сквозь едва уловимую атмосферу, вышла за пределы турбопаузы, все ещё неся достаточно энергии, чтобы они завертелись, как игрушка, которую пнул ребенок. Свет вспыхнул, погас, включился опять. Ребра корабля трещали, маневровые в попытке стабилизировать корабль оглушали Алекса своим ревом. Сенсорные массивы пока перезагружались, и Наоми буквально чувствовала, как болванки вылетают из рельсовых пушек на поверхности, незамеченные. Она уже ждала, что вот-вот услышит, как те прошивают корпус корабля. Дырявят реактор. Кончают их.
Когда сенсоры ожили, строительная платформа исчезла. На ее месте плясала корона перегретого воздуха, зеленая с красным и золотым.
– Похоже, они там приготовили немножко антиматерии, – сказал Алекс сухо. – Сомневаюсь, что это была прекрасная идея.
Наоми не ответила. На поверхности что-то произошло. Сенсоры показывали позицию рельсовых орудий одним горячим пятном. Никто не стрелял. Наоми попыталась связать происходящее с гибелью платформы, но мозаика не складывалась. Что-то там случилось ещё.
Пришел запрос на связь. Снова «Многоликий Князь». Наоми ткнула соединение.
– Вы что-нибудь делали? Что именно?
– У нас щё полтрюма плазмнных торпед, ага? – ответили с другого корабля. – Нам не надо. Чо, сбросить их на вашу базу с пушками? Путь вам почистим. Тут вопрос, вы-то чо сделали? Атомную рванули?
– Ничего настолько обычного, – сказала Наоми. – Спасибо, «Князь». Мы в порядке. Теперь валите.
– Да уже, – ответил корабль и сбросил соединение.
Наоми подняла луч к «Куинну». Тот ответил мгновенно.
– Мы видим, что вражеские орудийные платформы введены из строя по всей гемисфере, – сказал юноша. – У нас в распоряжении получасовое окно до появления ещё кого-нибудь на этой стороне планеты.
– Уходите, – сказала Наоми. – Нам нужно кое-что подобрать с поверхности.
Последовало долгое молчание. Наоми уже подумала, что соединение разорвалось.
– Мы – ваше сопровождение, «Росинант». Делайте что надо, мы побудем тут. Если бы нас строили для атмосферных полетов, пошли бы с вами.
– Отставить, «Куинн», сказала Наоми. – Включайте тягу – и к вратам. Это приказ.
Через секунду факел привода «Куинна» расцвел большим ярким цветком, и «Росинант» остался один в широком небе над Лаконией. Наоми огляделась. В воздухе стоял дым, но сигнализация не включалась. Амортизатор вернул в норму одну из медицинских тревог, но две оставшиеся говорили о повышенном уровне кортизола и кровяного давления. В Наоми никто не стрелял, и ей было странно.
– Алекс, – сказала она. Мы готовы садиться?
– Проверяю, – ответил он. – Блядский мусор убил нам на хер всю аэродинамику, но… Я смогу заставить все работать. Потрясет адски.
– Ты давай не пугай, – сказала Наоми. – Сажай нас. И побыстрей, если можно.
Лакония лежала под ними, укутанная в ночь. Прекрасное зрелище. Виднелось только слабое биолюминиесцентное свечение вдали, там, где суша встречалась с океаном, а всю остальную землю покрывала тьма. Светились лишь облака. Вот примерно так выглядела Земля до первого электрического фонаря. До первого спутника, первого орбитального челнока. До Марса. До Цереры. До Пояса. Сердце галактической империи до сих пор было голым, как пустыня. Оберон и Бара Гаон строили больше городов. Земля хранила больше истории. Каждое место имело свою мечту о том, чем оно хочет стать.
Мечта – слишком хрупкий материал для строительства. Титан и керамика служат дольше.
– Капитан.
Она посмотрела на Яна. Мальчишка. Может, старше ее самой во время гибели «Кентерберри» и первых шагов по палубе «Росинанта», но все же мальчишка.
– Кефилви, – сказала она.
– Хотел узнать, можно ли забрать управление связью. Я… Это моя обязанность. Если вы…
– Да, извини, – сказала Наоми, скинув связь в его станцию. – Старая привычка. Неловко вышло.
– Просто пытаюсь почувствовать себя полезным, – сказал он с неуверенной улыбкой.
– Ну что, – сказал Алекс. – Мы подошли насколько возможно. Можем, конечно, подождать ещё, но это нам не поможет.
– Сажай, – сказала Наоми.
Включились маневровые двигатели, замедляя корабль, отправляя его в падение. Алекс, стуча пальцами по экрану управления,
опустил нос «Роси» и направил его обратно, к укрытому одеялом облаков городу, который уже унесло вращением планеты на сотни километров. Маневровые взревели снова.
Меньше чем через минуту «Росинант» врезался в воздух.