Гнев Тиамат
Шрифт:
– Я серьезно. У тебя же остались командные коды «Сокола», да?
Она отстранилась и заглянула в его глаза. Он не шутил. Она знала все его улыбки, и сейчас видела одну из самых серьёзных.
– Там два разных флота, и оба готовы стрелять в нас.
– Может и так. Но что, если получится переметнуться на другую сторону. Или испытать удачу, и просто сбежать. Хуже не будет. Это место зиждется на фундаменте из дворцовых интриг и страха. И стало таким задолго до того, как подполье собралось переплавить его в стекло ядерными бомбами. Скажем, что собираемся исследовать какую-нибудь остаточную радиоактивную эктоплазму из другого измерения. Они не проверят. Забудут о нас, таких маленьких и старых, в пылу своей войнушки. А мы сбежим.
Безумная мысль, и что хуже – такая заманчивая. Элви представила, как просыпается под другим солнцем. В горной хижине в безымянном мире.
– Ты хотела сбежать с тех пор, как попала сюда, – сказал Фаиз. – Ты храбришься, и я тоже. Но это нас убивает, сантиметр за сантиметром.
– Дай мне чуть-чуть времени, – попросила Элви. – Я подумаю.
Рука об руку они прошли в бальный зал. Для Квинсенеры, – бала по случаю пятнадцатилетия девушки, – здесь было удивительно мало подростков. Воздух в большом зале казался Элви несвежим и спёртым. Она едва поняла, как в её руках оказался бокал. Со всем истощением, попытками понять Холдена, страхом перед боями в системе, и прекрасной мечтой о побеге, она словно бродила в тумане.
– Всё хорошо?
Оказалось, подошла Тереза Дуарте. Элви видела, как девушка говорит, но не слушала, и чуть не упустила смысл вопроса.
– Прекрасно. Всё прекрасно.
Тереза ухмыльнулась.
– Угу. За исключением.
– Да уж. За исключением.
Прозвенел звонок к ужину, Элви хотелось закончить беседу, но Тереза явно что-то задумала, и не спешила их покинуть. С фальшивой незаинтересованностью она спросила:
– Мне кое-что интересно, доктор Окойе. Насчёт «Сокола».
Укол страха был похож на озноб.
– А что с ним?
Девушка изобразила улыбку, которая должна была выглядеть успокаивающей. Безвредной.
– Мне интересно, как продвигается ремонт. Учитывая все, что происходит… Ну, корабль же сконструирован специально под высокую тягу. Оснащен погружными амортизаторами с дыхательной жидкостью
– Неприятная, кстати, штука, – сказал Фаиз, пытаясь перевести тему.
Но Тереза не купилась.
– И всё же. Если бои приблизятся? Сможете воспользоваться им, чтобы сбежать?
Элви взглянула на мужа. Никакого выражения на лице. Значит, его посетили те же мысли, что и её. Разговор происходил в их комнатах, но даже там за ними могли следить. Трехо всё знает? Это проверка?
– К несчастью, – сказала Элви, – «Сокол» очень, очень поврежден.
Фаиз поддержал игру:
– Я получил новую ногу, пальчики с ногтями и все дела, а корабль по-прежнему в хлам.
Элви не поняла, что значит новое выражение на лице Терезы, но продолжила изображать человека, никогда и не помышлявшего о побеге:
– Не думаю, что дойдет до эвакуации. Ни один из этих кораблей даже не приблизится к планете. Адмирал Трехо бросит на нашу защиту все, что у него есть.
– Тогда вам, пожалуй, стоит поторопить их с ремонтом, – резко сказала Тереза. Элви невольно усмехнулась абсурдности мысли. «Будто я могу хоть кого-нибудь поторопить».
– Пожалуй, действительно стоит, – вздохнула она. Они вошли в столовую, и Терезе, наконец, пришлось их оставить. А у Элви сложилось чёткое ощущение, что только им удалось чего-то избежать. Фаиз приобнял её за талию, и они направились к своему столу.
– Неловкая какая-то беседа, – заметил Фаиз.
– Не будь слишком мнительным, – ответила Элви, пока они усаживались. – Но и легкомысленным тоже.
Обед продолжался, разговоры больше не покидали безопасного русла. Элви выбросила из головы и Холдена, и его роль в Кортазаровском плане убийства. Она не вспоминала об этом следующие несколько недель, и к тому времени всё окончательно вышло из-под контроля.
– Холден сбежал! – орал Илич. Динамик её ручного терминала не выдержал такого уровня шума, и добавил в голос хрипоты. Она пыталась прийти в себя. Трудно было поверить, но она, похоже, действительно задремала, и ещё не совсем вырвалась из объятия снов.
– Нападение... – пробормотала Элви.
– Они здесь. Прямо сейчас идёт бой, а Холден на свободе.
Она села на кровати, по-прежнему одетая в форму, совсем мятую после сна. Потёрла ладонью шею. Холден покинул камеру в тот момент, когда ударные силы подполья напали на линии обороны. Это не совпадение. Она не знала как, но чувствовала – это случится. И Холден успел уйти до того, как на Государственное Здание упали первые бомбы.
Страх, который лишь усиливался с тех пор, как гамбит врага стал очевидным, сжал её кишки. Я умру. Фаиз умрёт. Нам не увидеть рассвета.
– Сообщите Трехо. Он должен узнать.
– Трехо занят, командует обороной. Холден вырубил охранников. Они всё ещё без сознания.
– Боже правый. Что же вы хотите от меня?
Илич замолчал на несколько секунд.
– Я не знаю, что делать...
– Усильте охрану переносной ядерной бомбы, которая хранится в этом же здании, возьмите охранников, и ищите его!
– Да, – ответил Илич. – Точно.
Он оборвал соединение. Фаиз, сидящий на краю кровати, уставился на Элви со страхом и тревогой.
– Ну и человек, – прокомментировала Элви, – Совсем не годится для кризиса. Я начинаю думать, что он совершенно не годится для своей должности...
– Элви, – сказал Фаиз. – Холден. Тереза.
Она запнулась всего на секунду.
– Вот дерьмо.
Она направилась к двери, Фаиз шёл следом. Снаружи было влажно, и обжигающе холодно. Лицо мгновенно оцепенело. Снежные хлопья, кружась, падали с неба, словно пепел огромного пожара. Вдали слышались раскаты рельсовых орудий, и в ответ на выстрелы, облака на севере расцвечивались красным и оранжевым. Высоко над ними шла битва. Элви пригнула голову, и побежала. Фаиз на отставал, звук его шагов то совпадал, то пересекался с её собственными.