Гнев Тиамат

Кори Джеймс

Ее молчание Холден принял за что-то иное. Он продолжил:

– Ты бы не пострадала. Я лишь планировал вбить клин между твоим отцом и Кортазаром. Вот и все. Ты единственная, кто мог их рассорить. Все знали, как сильно он любил тебя.

– Неужели?

Холден кивнул так медленно, словно уже превратился в лед.

– Я знал одну женщину. Много лет. Она всегда говорила: не суди о людях по тому, что они говорят. Смотри, как они поступают.

– Говорила, значит.

– Узнаю иронию. Но я наблюдал за тем, как поступает она. Как заставляет людей любить себя. Бояться себя. Второе мне не очень удалось, а вот в первом я чертовски преуспел.

– Из-за нее?

– Отчасти. Я видел, как обращался с тобой отец. Как он баловал тебя. И использовал это. Прости.

– Да ну?

– Я не раскаиваюсь. Просто извиняюсь.

– Извиняешься за то, что в следующий раз поступил бы так же?

– Я бы действовал ловче, но да. Мне жаль, но это мой лучший ход.

Тереза снова посмотрела в облака. Из них, кружась, сыпал снег. Пальцы рук и ног начали гореть. Корабля по-прежнему не было.

– Все нормально, – сказала она. – Ты же враг. Поступаешь, как положено врагу. Хуже, когда так поступают друзья.

– Точно, – согласился Холден. А затем добавил: – Карт приближается.

Она прислушалась и тоже услышала. Электрическое повизгивание карта службы охраны. Поскольку снег глушил звук, карт наверно был уже совсем близко. Она оглянулась, ища, куда спрятаться, куда бежать, но снег выдаст, куда ни пойди, да и Холден бежать не в состоянии.

– Спокойно, – сказала она. – Я разберусь.

Миг спустя Холден поднялся на ноги, и Крыска обеспокоенно посмотрела на него. На собачьей морде читалось: «Может, сядешь? А то рухнешь еще». Холден почесал ей уши.

Уже слышались голоса. Разговаривали вроде двое. Или трое. Внизу, на тропе, что вела к Государственному Зданию, заплясал свет. Сквозь валивший снег быстро приближались фары. Карт выкатился на поляну и остановился. В нем сидело трое мужчин. Двое в форме охранников, такой же, как на Холдене. Третьим был полковник Илич.

Илич выпрыгнул, навел пистолет на Холдена.

– Подними руки! – прокричал он. – Живо!

– Хорошо. – Холден продел руки обратно в рукава и поднял ладони. – Я безоружен.

– Тереза, садись в карт.

– Сам садись в свой карт, – сказала Тереза. – Никуда я с тобой не поеду.

Изумленный Илич обернулся. Потом до него дошло, изумление сменилось гневом.

– А ну быстро полезай в карт, – прорычал он.

– Или что? Пристрелишь меня?

Двое охранников неуверенно переглянулись, а Илич шагнул к ней. Холдена он по-прежнему держал на мушке, но глаз не спускал с нее.

– Нет, тебя я не пристрелю. Но посажу под замок до конца твоих дней.

– Ты больше мной не командуешь, – выкрикнула ему Тереза, а Илич рассмеялся.

– Еще как командую. Это мой первейший долг. Проследить, чтобы девочка покушала. Проследить, чтобы девочка поспала. Учить ее. Общаться с ней. Да я тебе, блядь, мамочка родная, и я говорю тебе, капризная, избалованная, эгоистичная дрянь – садись в чертов карт!

– Не сяду, – она скрестила руки на груди.

Илич слегка сдулся. На секунду ей даже подумалось, что она победила.

– Сядешь, – сказал он. – Или я убью твоего пса.

Он перевел дуло пистолета ниже. Миру как будто резко убавили звук. Тереза все слышала, но словно издалека. Она ждала выстрела, уверенная, что он вот-вот прозвучит. Она бессильна что-то сделать. «Не надо, я пойду с тобой» застряло где-то в горле, слова пытались выбраться наружу, но она вся как оледенела. Ни звука произнести, ни переступить ногами. Илич склонил голову набок, сперва в одну сторону, потом медленно, по сантиметру, в другую. Перевел взгляд на Крыску, прицелился, но… выстрел так и не грянул.

Позади, у карта, что-то случилось. Тереза сперва даже не поняла, что. Охранники, что ли, сцепились друг с другом? Но один из них вдруг вывалился из карта и рухнул в снег, а драка в карте продолжалась. Краем глаза она видела, как Холден, все так же с поднятыми руками, вышел вперед и встал перед Крыской, закрывая ее собой, но Илич уже не обращал на них внимания.

– Капитан Эрдер! В чем дело? – рявкнул Илич, но никто не ответил. Только вскрикнул оставшийся в карте охранник. Потом что-то влажно хрустнуло, и крики прекратились. Все стихло. Илич сделал шаг по направлению к карту. Потом еще.

Из тени позади карта вылетел Тимоти и по снегу бросился вперед. Глаза его были черными, кожа серой. Илич выстрелил, на голых ребрах Тимоти расцвело черное пятно. Со всего маху Тимоти голым торсом врезался в Илича и повалил наземь, у того лишь ноги в воздухе мелькнули.

Все произошло слишком быстро. Непонятно, кому принадлежал пистолет – одному из охранников или Иличу, но в руке Тимоти он выглядел как игрушечный. Крыска залилась радостным лаем, завиляла хвостом, разметая снег.

Холден медленно опустил руки:

– Амос?

Тимоти – Амос – поднялся над Иличем, на какое-то мгновение замер абсолютно неподвижно, потом произнес:

– Привет, кэп. Паршиво выглядишь. – Под ним хрипло хватал ртом воздух Ильич, от жесткого столкновения у него перехватило дыхание.

– Да и ты был краше в былые времена.

– Э, сам знаешь, как оно иногда бывает. – Амос перевел взгляд темных глаз на нее. – И тебе привет, Кроха. – Он мотнул головой на снег, где все еще хрипел Илич: – Этот парень тебе друг?

Сначала Тереза хотела сказать да, потом нет, и только потом поняла, о чем он спрашивал.

– Нет, – ответила она. – Он не друг.

– Тогда лады. – И Амос дважды выстрелил. Вспышки ярче не было в целом мире.

– Как ты нашел нас? – спросил Холден. Его пошатывало.

– Следил за этим говнюком, – ответил Амос. – Всякий раз, когда он выходил за территорию. Решил, что рано или поздно, а подстрелить его надо. Вы неплохо отвлекли внимание.

– Тебе надо было его убить?

– Просто сравнял счет, вот и все. Уверен, что с тобой порядок, кэп? Видок у тебя – полный пиздец.