Гнев
Шрифт:
Нокс смотрит на меня, ожидая одобрения своих намерений, и я киваю в знак одобрения. Ленни улыбается и воспринимает жест Нокса как разрешение отбросить табуретку. Уильям слегка падает, прежде чем петля поймает его. Вес его тела раскачивается на конце веревки, а ноги отчаянно дергаются в поисках чего-нибудь, что могло бы удержаться на ногах. Связанные руки ловят его, но, по правде говоря, они мало что могут сделать, даже если бы он ими воспользовался.
Он задыхается, но именно кровь, необходимая его мозгу, приводит его в такое отчаяние. Я должен смотреть. Отвернуться
Глава восемнадцатая
Жасмин
Мир молчит, если не считать восторженного чирикания голубя на дереве снаружи. Алекс просматривает телеканалы и не находит ничего, что хотел бы посмотреть. Я осматриваю большую гостиную в поисках чего-нибудь, что могло бы отвлечь Алекса от мрачных мыслей, наполнивших его разум в спальне с привидениями. Ему так много предстоит сделать здесь, с выделенными ему зонами для раскрашивания и чтения, но сейчас ему нужно взаимодействие со взрослыми, чтобы направить его разум к более счастливым мыслям.
Я хватаю подушку из-за его спины и хлопаю ею по лицу. Он смотрит на меня с ужасом, когда пульт выпадает из его руки. — Что… — он начинает.
— Подушка-крепость, — объявляю я, сбрасывая на пол остатки ткани с дивана. Возможно, это будет удобное место для просмотра фильмов Зейном, но в течение следующего часа это будет великое королевство. — Торопись; дракон приближается.
Алекс усмехается и плюхается с дивана на кучу подушек, быстро преодолевая нашу защитную стену.
— О нет, дракон здесь! — я набрасываю на нас одеяла, и мы ложимся низко, ожидая первого пролета дракона над нами. — Остерегайся огня!
Мы пригибаемся под силой притворного драконьего огня, оба хихикаем.
— Он пролетел мимо, поворачивая к следующему проходу, — предупреждаю я.
— Отвлеки его, — визжит Алекс, смело вырываясь из укрытия и перепрыгивая через диван.
— Сюда, — я машу руками, чтобы отвлечь нашего воображаемого врага.
— Осторожно! — Алекс торжествующе кричит. Он размахивает палочками для еды, которые, должно быть, стащил из буфета, его стойка наготове и яростна.
— Ах, вот оно! — я подыгрываю, беря предложенную палочку. Вместе мы сражаемся с воображаемым зверем, наши палочки для еды подобны паре благородных мечей, звенящих в тихом воздухе. В боевой технике Алекса нет ничего тихого, с драматическими охами и ахами во время боя.
— Возьми это, мерзкое существо! — Алекс наносит последний удар.
— Победа за нами! — я заявляю, что воображаемый дракон побежден мощью наших палочек для еды. Когда угроза исчезла, лицо Алекса сияет гордостью, и он выходит вперед, его палочка для еды теперь превратилась в церемониальное лезвие.
— Встань на колени, храбрый рыцарь, — командует он, и я подчиняюсь, склоняя голову в знак уважения к этому миниатюрному воину.
— Силой гостинойландии я посвящаю тебя в рыцари, королева Жасмин, правительница нашего замка! — его слова торжественны и резко контрастируют с последовавшим за этим смехом.
— Да долго она будет царствовать, — произношу я, принимая
Алекс падает на меня, из него вырывается запыхавшийся смех, когда он беспомощно корчится в моих руках.
— Есть только одно лекарство, храбрый рыцарь гостинойландии. Ты должен присоединиться к своей королеве в опасном путешествии в страну кухонных кухонь, где мы должны украсть их печенье. Это единственное лекарство.
— Я храбрый, — кричит он сквозь смех.
— Тогда начнем. — я отпускаю его и делаю вид, что сажусь на лошадь. Он следует его примеру, и наши поиски на кухне начинаются.
Проход по коридору проходит без драматизма, но защита кухонного дверного проема требует сильного размахивания нашими верными палочками для еды.
Наконец-то появилась кофемашина.
— Ты пойдешь налево, минуя этот коварный остров, к холодильнику за молоком, я пойду направо за кофе. Мы встретимся там, где, по твоему мнению, они прячут лекарство, — я не настолько хорошо знаю планировку кухни, чтобы украсть собственное печенье, но мой маленький сообщник-бандит добрался до двери кладовой к тому времени, когда я приготовил напиток, достойный королевы.
— Теперь мы должны отступить, — предупреждаю я, держа кофе в одной руке и бочонок печенья в другой. Алекс твердо кивает, вооружившись палочкой для еды и стаканом молока. Вместе мы пробиваемся обратно в гостиную, не жертвуя по пути драгоценными жидкостями. — Стражи могут скрываться, — предупреждаю я, осматривая коридор в поисках невидимого врага. Ирония не ускользнула от меня; вот я, женщина, которая вот-вот сбежит, спасая свою жизнь, и теперь опасается воображаемых монстров. Но в ярком взгляде Алекса я вижу сердце, жаждущее новых беззаботных приключений, прежде чем его юность будет потеряна из-за пожирающего время монстра взрослой жизни.
— Успех! — заявляю я, когда мы достигаем нашего святилища с тайником сладостей. Вернувшись в безопасное место под одеялами, мы прибегаем к единственному известному средству от тиклита. Выражение радости на лице Алекса согревает мое сердце и впервые в жизни дает мне цель. — Возьми еще, на всякий случай.
Позже я испорчу этому мальчику аппетит к ужину, но когда Зейн услышит о наших смелых испытаниях, я уверена, что меня простят.
Я пью кофе, наслаждаясь качеством кофемашины Зейна. Алекс пьет свой «кубок» молока, пока мы пьём за нашу победу. Все вокруг нас приветствует наш успех и, если верить Алексу, требует еще печенья.
— Какая королева может отказать своим подданным? — я даю еще одно печенье, прежде чем закрыть крышку и спрятать наше сокровище под журнальный столик, чтобы забыть о нем позже.
Глава девятнадцатая
Зейн
Выявление того, кто вместе с Уильямом воровал наркотики, — лишь первый шаг в необъяснимой мести Нокса собственному картелю. Кажется, им овладело безумие, и его жажда крови, кажется, удвоилась. Ничто из этого не соответствует рассказу Ленни о том, что он оказался игрушечным мальчиком.