Гоблины в России
Шрифт:
– А дальше ехай куда хошь. Только посвисти сначала, а то невежливо будет.
– Езжай, - сказал Старший Дознатец Сенечке-горлуму.
– Только свистни сначала.
Сенечка свистнул. После чего джипаровоз облегченно вздохнул, мстительно обдал нахальных соседей струями горячего пара, и медленно тронулся, легко, словно картонные, раздвигая преграждавшие дорогу транспортные средства. При этом Сенечка не забывал время от времени свистеть. Все-таки, когда-то он воспитывался в хорошей семье, и свято придерживался национального интеллигентского правила, а именно - хамить надо вежливо.
Верьте мне, это мощное неудержимое и целенаправленное движение могло присниться автолюбителю только во сне. При этом если спящий смотрел сон с места водителя джипаровоза, то сновидение с полным правом можно было отнести к разряду светлых и радостных, а если с другого места, то, извините, это был сущий кошмар!
Так, весело чухая и окатывая мешающих соседей струями пара, демократично не делая различия между "копейками", "бумерами", "меринами" и прочей автомобильной мелюзгой, джипаровоз преодолел, наконец, пробку. Точнее, продавил ее внутрь города, как нетерпеливый, жаждущий похмелки пьяница проталкивает неподдающуюся штопору затычку в бутылку вожделенного вермута. Свершив сие, дважды одушевленное транспортное средство свернуло направо, не спеша, и с удовольствием проломило какой-то забор, после чего величественно покатилось через безлюдный в это время года Измайловский парк. Туда, где располагалось коммунальное логово бывшей шаманки, а ныне светской россомахи Татьяны, известной своими неординарными пристрастиями и экстравагантными нарядами всей столичной тусовке. То есть, прямиком на встречу с потерявшими силу, почти полностью разряженными Челюстями Великого Орка.
Да, братья Черепановы - это вам не самолет Джефферсона! Это - сила!
Джипаровоз, преодолев несколько гектаров парковой зоны, выбрался, наконец, на какую-то улицу, наддал, и скоро оказался неподалеку от станции метрополитена "Партизанская". Памятное, скажу я вам, местечко, может быть даже историческое, но об этом как-нибудь в следующий раз.
Дробила, с интересом изучающий окрестности, покрутил головой и сообщил товарищам:
– А вон, смотрите, кажись, двое наших пиво пить собрались. Давай спросим, куда нам дальше править?
И действительно. У входа в станцию оживленно беседовали о чем-то два типа. По виду явные гоблины - один в скособоченном берете и темных очках на горбатом гоблинском носу, а другой слегка небритый и, несмотря на морозец - в клетчатой шляпе. Ну, чистые гоблины!
– Да какие они гоблины, - гукнул с заднего сиденья Ватерпас.
– Собрались мужики выпить, третьего ищут, вот и все дела.
– А вот мы сейчас это и проверим, - оживился, до сей поры помалкивавший Старший Дознатец, хоббит Василий.
Джипаровоз притормозил и деликатно гуднул. Так, слегка, чтобы привлечь внимание. От гудка веером встопорщились афиши на тумбе возле входа на станцию, бабульки и девочки, раздающие прохожим рекламные листки, бросились врассыпную, повалилась пара киосков, да унесло куда-то в сторону измайловских прудов назойливого крикуна - водителя маршрутной "Газели". Вместе с "Газелью". Даже недавно самостоятельно выведшиеся в столице собаки, породы "Московская бомжовая", дрыхнущие в нишах станции метрополитена, и те слегка встрепенулись, правда, сразу же успокоились и продолжили свойственное этой странной породе занятие - греть место в каком-нибудь закутке хозяину-бомжу. Для чего, собственно, и вывелись.
На парочку же гудок впечатления никакого не произвел.
– Я же говорил, натуральные гоблины!
– с удовольствием констатировал Дробила, высунулся из окна джипаровоза и спросил:
– Доброго пива, земляки-междуземцы! Как бы нам на Третью Парковую проехать?
– К Таньке-шаманке, что ли?
– спросил носатый, почесал висок под беретом, окинул очкастым взглядом джипаровоз, кажется, остался доволен, потом сказал:
– А вот по трамвайным путям, на Красноармейский проспект, а там к станции "Измайловская" направо.
И, обращаясь к небритому, добавил непонятно:
– Ну вот, кажется и эта история скоро закончится.
– Чего это он?
– спросил хоббит у второго, того, который в шляпе.
– С похмелья, что ли?
– Да нет, - коротко пояснил второй.
– Так.... Автор.
– А-а, - понимающе кивнул Старший Дознатец, хотя не очень-то понял, причем здесь какой-то "автор".
– Ну, мы поехали. Веселой удачи!
– И вам того же, - дружелюбно ответили шляпа с беретом и вернулись к прерванному разговору.
Джипаровоз еще разок погудел, в знак гоблинской солидарности, и ведомый Сенечкой, решительно двинулся по Красноармейскому проспекту в сторону Третьей Парковой улицы, к дому Таньки-шаманки.
Трое братцев, Даниил, Иван и Василий, сидели в разоренном офисе движения "Умелая Россия" и думали о плохом.
На чистом полотенце, расстеленном на офисном столе, лежали все три артефакта, три Волшебных Челюсти Великого Орка. Драгоценная Парадная, Алая Целовальная и Железная Боевая. Сейчас они были похожи на три спекшиеся, оплавленные кучки металла, извлеченные из-под развалин музея, невесть зачем разбомбленного озверевшими миротворцами. И только легкое, болезненное шевеление, да тихий металлический шепот выдавали, что артефакты еще живы.
– Ну и наделали мы делов, братцы!
– сказал брат Даниил, в который раз порываясь налить по рюмке, но почему-то не наливая.
– Эх, знать бы, что так получится, я из родного Растюпинска в жизни бы в столицу не поехал. Сидел бы дома, изобретал бы всякие штуковины на пользу себе и людям, и никаких тебе проблем.... Разве что иногда похмелье поутру, да на этот случай электроопохмел имеется. А сейчас вот, совестно, да и вообще, на душе как-то погано...
– Херово, - угрюмо согласился брат-Иван.
– Протянул руку и погладил иззубренный, ржавый кусок металла, бывший некогда могучим артефактом.
– Говорили же мне, чужое оружие, даже трофейное, рано или поздно откажет, а то и в тебя самого выстрелит ...
Васька осторожно придерживал рукой струны электрогуслей, чтобы ни в коем разе не брякнуть. Сейчас брат-гусляр мало походил на боготворимого поклонницами Страстного Ваську - волосы свалялись и потускнели, с носа все время норовила свиснуть мутная капля, модная в этом сезоне легкая небритость обернулась неряшливой бурой щетиной и придавала музыканту бомжеватый вид. Одно слово - не красавец. Не секс-символ - куда уж там!
– А может, братцы, не все еще потеряно? Давайте-ка прямо сейчас двинем в родной Растюпинск?
– вдруг оживился он, - Там у Мальчиша с Безяйчиком "Бешка", на ней до острова всего-то двенадцать часов лета, отыщем этого Великого Орка и вернем ему артефакты, глядишь, все и исправится?