Гоблины в России
Шрифт:
А потом уж и вовсе в открытую воровать стали, да ладно бы воровать...
Приходит в офис какой-нибудь "умелец" местного разлива и прямо с порога:
– Знаешь, Даниил, я в твоем движении набрался опыта, заработал репутацию. По стране поездил, а теперь вот, меня в другую "Россию" зовут, созрел я, значит. Так что, прощевай! И не помни лихом!
– А разве бывает другая Россия?
– удивляется Даниил.
– А то!
– гордо отвечает экс-умелец. И шасть за дверь.
И каждый раз после такого случая в офисе какая-нибудь мелочь пропадает. То факс, то модем, то целый компьютер, то еще что-нибудь. Однажды пропала секретарша. Уж эта-то кому нужна была, спрашивается? Ведь дура дурой, да еще и ножки не тем концом вставлены! Однако, факт, пропала!
А на телевидение и вовсе перестали приглашать, разве что иногда в программу "Вокруг смеха".
В общем, как заключил опытный волколак Егорий, - было умение, да выдохлось. Одно правда бесило волколака, бесило до того, что и выть на луну ему стало не в радость - Телла так и не вернулась. Осталась с Танькой, светской росомахой. Эх, разлетитесь банки-склянки, мы с подружкой прем, как танки.... Держись, столица! Или в оригинале было немного не так?
И вот сидит старший братец Даниил в пустом офисе, стоит на заваленном никому ненужными бумагами столе бутылка "Шуйской" а рядышком лежит бывшая Драгоценная Парадная Челюсть Великого Орка, похожая сейчас на облупленную карету Екатерины Второй, забытую на пару столетий в сыром подвале какого-нибудь захолустного краеведческого музея. Печальная картина, прямо скажем, совершенно недостойная кисти великого живописца. И вообще, недостойная.
– Что, - говорит Даниил, - Госпожа Удача, кранты нам, выходит? Изменила ты мне.
– Я не удача, - звенит стекляшками - а были алмазы, - бывшая соратница.
– Ошибся ты, я - Власть! Да только, видно власть не для тебя.
– Как это, - обижается Даниил.
– Поначалу-то все замечательно шло. Соратников набежало видимо-невидимо, программу писать начали, еще немного и в Думе бы оказались.
– Эк тебя колбасит, - совсем недипломатично отвечает соратница.
– Во-первых, в Думе умельцам делать нечего, там другие качества надобны. А во-вторых, кто тебе сказал, что в Думе Власти есть чего делать?
– Как же?
– удивляется Даниил.
– Дума, это школа государственной власти, разве не так?
– Школа рабства, - шелестит облетающей позолотой Челюсть.
Даниил задумался и-таки, выпил. Хотя и не очень хотелось.
– Так ведь трудно Державе, - наконец выговорил он, и посмотрел на полуподвальное окно покрасневшими от водки глазами. Опять же воруют...
Парадная, хоть и одряхлела вконец, а засмеялась так, что вся позолота трещинами пошла.
– Ты чего?
– обиделся Даниил.
– Разве я не дело говорю?
– Дело делают, а не говорят, - скрипит собеседница.
– А ты про бассейн с крокодилами не думал? Очень, знаешь ли, хорошо от воровства помогает!
– Да не водятся у нас...
– начал было Даниил, и осекся.
– Значит, только так?
Парадная промолчала, только почерневшие клыки на миг оскалились.
Даниил налил еще, посмотрел в окошко, в которое медленно сочилась жиденькая сыворотка столичного рассвета, сглотнул и отставил так и не выпитую рюмку.
– Так я не согласен, - сказал он с пьяной решительностью.
– Я лучше, как раньше, машины изобретать стану.
Взял бутылку и, наконец, глотнул. Прямо из горлышка.
Некоторое время в бывшем офисе, а теперь просто в убогой столичной хрущевке стояла тишина. Только кольца табачного дыма терлись друг о друга, и, казалось, слегка шуршали при этом. Будто змеи.
– А с тобой-то что?
– наслушавшись тишины, поинтересовался Даниил.
– Заряд власти во мне закончился, так что, думай сам...
– Умрешь?
– испугался умелец.
– Гаснет Любовь, рассыпается Сила, а Власть - Власть теряют. Так что я просто потеряюсь, пропаду, сгину.... Через три дня, если я не вернусь к Хозяину, я стану просто бесполезной раззолоченной железякой, выскользнувшей из твоей жизни и пропавшей навеки. Только в судьбе прореха останется, на память. Вот и все. Так что, смирись, поезжай к себе домой, да займись каким-нибудь делом. Не про тебя, видно, Власть.
– А кто твой Хозяин?
– спросил Даниил, немного помолчав.
– Великий Орк. Владыка. Магарх. Урукхай.
– гордо лязгнула пригоршня позолоченного железа. И рассвет дрогнул в окошке, словно его под дых ударили.
А скоро приехали Иван с Василием.
Глава 22
"Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва!"
Песенка человека в кепке
Джипаровоз, добродушно пыхая паром, стоял в пробке на шоссе Энтузиастов. Пассажиры от нетерпения порядком-таки разогрелись и тоже готовы были пыхнуть, только отнюдь не добродушно. Как только в неряшливый рядах измызганных разномастных автомобилей появлялся просвет, какой-нибудь шустрый водитель немедленно нырял туда. Непривычный к московской манере езды водила-Сенечка, не успевал даже ребордами шевельнуть. И перед озлобленными ожиданием гоблинами в который раз воздвигалась какая-нибудь грязная и нахальная автомобильная задница. Мало того, объезжающие по кривой громоздкий джипаровоз шустрики оскорбительно махали руками, строили неприличные рожи, да отпускали неостроумные шуточки в адрес незадачливых провинциалов, растерявшихся в обыкновенной московской автомобильной толкучке. Хорошо еще, что за всеобщим шипением в салоне не было слышно шуточек столичных водил, но жесты были достаточно красноречивы, так что общий смысл просачивался в салон джипаровоза. Дробила, понемногу зверея, принялся ругаться по-гномски, а это, знаете ли, в перспективе ничего хорошего москвичам не сулило.
Внезапно смартфон, стоящий торчком в специальной стойке у лобового стекла, как надгробный памятник на могиле неизвестного рэкетира, воскрес и истошно заголосил:
– Стриги уша-ами! Уша-а-а-ми!
И так далее.
Старший дознатец, закемаривший было в парном чреве джипаровоза, встрепенулся и нервно схватил трубку.
– Ну, чего вы там?
– заквакал голос Безяйчика.
– Добрались?
– Не-а, - отозвался Старший дознатец.
– В затычку попали. То есть, в пробку. Стоим, ждем. Застряли, похоже, намертво. Тут автомобилей, что хоббитов в пивнушке в канун дня Гэндальфа.
– А каукетчер на что?
– резонно поинтересовался Безяйчик.
– Там есть такой рычаг, ты его нажми, и езжай себе, куда надо. А на чайников внимания не обращай, сами дорогу уступят, они понятливые, когда им все правильно объяснишь. Нашел?
– Нашел, - сопя, ответил дознатец, и нажал скользкий от смазки рычаг.
Тотчас же вперед с маслянистым лязгом выдвинулся волевой паровозный спойлер-каукетчер, выкрашенный в веселый красный цвет.
– Ну?
– спросила трубка.
– И что дальше?
– жалобно поинтересовался хоббит, ожидавший, наверное, что джипаровоз немедленно выпустит клепаные крылья и перелетит через пробку, словно железная бабочка.