Год дурака

Литтмегалина

— Ты не понимаешь… любовь приходит сама по себе. И обычно как раз в тот момент, когда ты сдалась и приняла одиночество как факт. Пока ты бегаешь по округе в лихорадочных поисках, ты только привлекаешь к себе сумасшедших. Поэтому просто живи и веди себя естественно.

— А то я веду себя неестественно.

— Ты разводишь странную суету вокруг каждого встречного самца. Никогда не понимала этой стратегии — быть милой изо всех сил. Ну, может, кого-то твой избранник и полюбит… кого ты изображаешь из себя. Что не имеет к тебе реальной никакого отношения. И рядом с этим человеком, ради которого ты вся изломалась, ты будешь чувствовать себя такой же одинокой, как прежде.

— Аля, то, что ты говоришь, лишено всякого смысла. Я совершенно точно не стану объектом чей-то страсти, пока сижу на диване с соседом, с синей глиной на лице и в разных носках!

— Да, но соседу ты явно понравилась, — вставила Диана.

Аля развела руками.

— О чем я и говорю.

Я вылупила на них глаза. Аля широко улыбалась и обмахивалась ладошкой, не забывая отпивать из кружки. Диану как будто только что телепортировали с важного совещания — серьезный вид, на костюме ни морщинки, вот только глаза чуть косее обычного.

— Поверить не могу, Диана ладно, но ты, Аля, ты же его мать!

— Ну и что? Он уже половозрелый. Его восьмилетний сын тому доказательство.

— Он младше меня!

— Не настолько, чтобы твои действия сочли незаконными, моя радость. Женщины живут дольше мужчин. Поэтому можешь считать, что вы ровесники. Я всегда успокаивала себя подобным образом. И еще фразой, что мне столько лет, насколько я выгляжу.

Бросив Але свирепый взгляд, я принялась вылавливать свою упавшую челюсть из кружки с пивом.

— Да он ей не годится, — вдруг хрюкнула Диана. — Она метит выше. В нашего директора.

— Что ты имеешь в виду? — похолодела я.

— Считаешь, никто не заметил, что ты столько лет по нему сохнешь? Если кто до сих пор не вкурил, так только сам Ярослав по причине его редкой неадекватности во всем, что касается человеческих отношений.

— Он нормальный!

— А ты замечательно разбираешься в людях!

— Блин, — я закрыла лицо руками. — Обо мне говорят в офисе?

— В офисе говорят обо всех, если это тебя утешит. Стоит прийти со стрелкой на колготках — и ты на первой полосе. Еще тот гадюшник. Я уже домой прихожу, а у меня чувство, что вот-вот башка из унитаза высунется.

— Поставь, — Аля ласково разжала мои пальцы, судорожно сжавшие ручку пивной кружки. — Да не слушай ты нас, глупых старых одиноких теток. Наговорили мы по пьяни глупостей.

— Тоже мне, одинокая, — вмешалась Диана. — Вот у кого нет проблем с принцами.

— У меня было так много принцев, что я не смогла решить, какого из них выбрать, и в итоге до сих пор одна.

— Вот если бы были гаремы с мужчинами, — фыркнула Диана.

— О да. И ночью они танцевали бы передо мной с изумрудами в пупках.

— Тебе пришлось бы их всех содержать.

— Нет, утром я бы выгоняла их на работу. У нас же не Арабия какая-нибудь.

— Господи, — тяжело вздохнула я. — И страны-то такой нет. Да, нечего мне вас слушать. Лучше пойду пописаю.

Удаляясь покачивающейся походкой морячка, я подумала: а разве Диана одинокая?

В кабинке я достала из кармана телефон и быстро, пока не передумала, набрала номер Вадика.

— Это снова Соня. Привет.

— Соня! — он обрадовался мне как в первый раз, будто и не было этих споров о варенье.

— Ты уже едешь? — спросила я, хотя слышала шум автобуса.

— Да.

— Знаешь, что я тут надумала… ни к чему тебе гостиницу искать. Ты можешь остановиться у меня. Комната одна, но я могу поставить раскладушку на кухне… если это не покажется тебе неудобным… или я даже сама пойду спать в кухне.

— О, спасибо! — поблагодарил меня Вадик то ли за предоставленный кров, то ли за согласие самой спать в кухне.

— Тогда я тебя встречу. До скорого.

— Ты позвонила ему, — сразу поняла Диана, когда я вернулась к столу.

— Даже и не думала.

— Конечно, не думала. Потому и позвонила.

Аля пожала плечами.

— Мы ее предупредили. Как зовут то его?

— Вадик.

Аля и Диана посмотрели друг на друга.

— Мужику тридцатник, не меньше, а он не дорос до Вадима. Конченый придурок.

— Аналогичный вердикт, коллега.

— Какие же вы злые, когда пьяные, — вздохнула я. — Впрочем, и трезвые тоже…

До автовокзала я прогулялась пешком. К счастью, алкоголь успел немного повыветриться, к тому же всю дорогу я жевала мятную жвачку.

Вадик выскочил из автобуса бодрый и жизнерадостный, как апельсин. За прошедшие годы он совсем не изменился — все такой же тонкий и звонкий, с коротким ежиком волос и привычкой смотреть куда-то мимо. Пожалуй, я была даже разочарована, что он не подкопил солидности. И не отрастил уже волосы нормальной длины. И не надел другие штаны, вместо этих, с подтяжками, с такими широкими штанинами, что он мог бы влезть в одну из них целиком и уютно свернуться клубочком.

— Ты отлично выглядишь! — закричал он, пылко прижимая меня к себе. — Так постройнела!

Я вспомнила, что этот человек был влюблен в меня еще когда я была толстой, и у меня потеплело на сердце.

— Слушай, ты не знаешь, здесь можно купить летучие фонарики? В нашем городишке я их не нашел.

— Какие фонарики?

— Которые поджигаешь, и они летят вверх.

— Первый раз слышу. Поищем в Интернете.

Не прошло и часа, как, медитируя в поздних пробках, мы добрались до моего дома, находящегося в тридцати минутах езды.

— Чувствуй себя как дома, — предложила я — несколько запоздало, потому что Вадик уже забрался в мой холодильник.