Год дурака

Литтмегалина

Утром меня разбудил его стон.

— Что случилось? — прибежала я в кухню.

Вадик лежал на раскладушке наискось, свесив руки и ноги.

— О, я болен, о, мне плохо. Меня знобит. Или даже бросает в жар.

— Так тебя знобит или бросает в жар? — Я потрогала его лоб. — На ощупь температура нормальная.

— Опять пошли придирки, — надулся Вадик. — Если я говорю, что у меня есть температура, значит, она есть.

— Принести тебе градусник?

— Нет уж. Раз ты не веришь в мою температуру, мне не нужен градусник.

— Странная логика…

Вадик запрокинул голову и издал болезненный стон.

— Ладно, — смягчилась я. — Приготовить тебе завтрак?

Для болезного аппетит у него был отменный: оладьи, моя шоколадка, моя сливочная помадка, мои заварные с кремом, — все пошло на ура.

— Вечером тебе уезжать… надеюсь, к тому времени ты оклемаешься.

— Я тоже надеюсь. Но вот беда — я не купил фонарики. Кстати, я говорил тебе, что обещал их ко дню рождения моего маленького двоюродного братика?

Я проглотила уже, наверное, сотый тяжелый вздох.

— Я съезжу за фонариками.

— Посмотри адрес в Интернете.

Конечно, ехать мне предстояло на другой конец города…

Если день начался так себе, то дальше он, как правило, становится еще хуже. Только я вышла из дома, как стартовали неприятности: внезапно полил тяжелый холодный дождь. Автобус куда-то запропастился, и, пока я ждала его, одна из проносящихся мимо машин окатила меня брызгами с ног до головы — к чему я отнеслась равнодушно, потому что уже была вся мокрая. Наконец я втиснулась в переполненный автобус, но уже через пять минут мы встряли в пробке. Я была сама не своя от счастья, когда, спустя час, с отдавленными ногами, смогла выпрыгнуть из автобуса прямо в глубокую грязную лужу.

В магазине меня встретили с очаровательнейшей улыбкой и с ней же уведомили, что фонариков в продаже нет.

— Но я звонила по номеру на вашем сайте, и мне сказали, что они в наличии…

— Наверное, в другом филиале — у нас же сеть. Если хотите, я позвоню, узнаю, где именно.

— Спасибо, — устало понурилась я.

И опять мне пришлось ехать к черту на кулички.

Встретившая меня по другому адресу улыбка ничем не отличалась от предыдущей. Зато здесь были фонарики.

— Сколько вам?

— Думаю, парочку.

— Они в упаковках по пять.

— Тогда одну упаковку.

— 500 рублей.

Я раскрыла кошелек. Хотя я отчетливо помнила, что после вчерашних покупок у меня оставалась тысячная купюра, внутри почему-то отыскались только несколько сотенных и мятые десятки.

— Секундочку, — я вывалила содержимое кошелька на прилавок, и монетки покатились, зазвенев. — 400 рублей… 450… 480… 490… 498, — в ступоре я уставилась на горку купюр и монет. — Мне не хватает два рубля. Вы можете их мне простить?

Улыбка ослепила меня своим дирольным блеском.

— Нет.

— Тогда я завезу монетку завтра. Честное слово.

Улыбка сияла, как софиты.

— Нет.

— Когда вы закрываетесь?

— В шесть. Сегодня короткий день.

Я посмотрела время на мобильнике — пока туда, пока обратно, не получается.

— Вы еще успеете получить товар сегодня, если сделаете заказ в нашем Интернет-магазине, — подсказала Улыбка. — Но вам придется доплатить за срочную доставку.

— Сколько?

— 500 рублей.

Не скромно, но выбора у меня не было. Оформив заказ по телефону, в окончательно испорченном настроении я поехала домой.

В моей квартире было тихо и пустынно. Вадик оставил крошки на столе, грязную посуду в раковине и записку на холодильнике: «Температура снизилась. Срочно уехал на помощь другу».

Я очень сомневалась, что его другу вдруг понадобилась помощь. Я даже начинала сомневаться, что у Вадика есть друзья. Пытаясь успокоить нервы, я постучалась к Эрику.

— Привет. Что делаете?

— Собираемся смотреть «Монти Пайтонов».

Он казался очень милым сегодня, даже в этом безразмерном дырявом свитере. Поистине, все познается в сравнении.

— Может, посмотрим все вместе у меня? Я жду курьера и не могу отойти.

— Нет проблем. Взять чего-нибудь погрызть?

— Ага, а то у меня все сожрано.

— Может, еще бутерброд?

— И бутерброд. И, ради бога, позволь мне зашить твой свитер.

Фильм назывался «Как раздражать людей»[2] и являлся милой старой комедией очень в тему последних событий. Когда мы разместились на диване, я впервые за последние двое суток ощутила спокойствие. Длилось оно недолго: в дверь замолотили, и это точно был не курьер, потому что курьер не стал бы стучать в дверь ногами.

— Я готов слушать этот стук вечно, лишь бы этот тип там и оставался, — заявил Эрик, но я так не могла и пошла открывать.

— Привет. Соскучилась? — отпихнув меня, Вадик прошел в комнату. — Я купил тебе чайный набор, — скривившись при виде Эрика, он поставил коробку перед экраном и, схватив с тарелки мой бутерброд, разделался с ним в два укуса.

Я молча переставила коробку на пол.

— На этом диване места закончились, — заявил Эрик, но Вадик уже плюхнулся туда, где только что сидела я.

«Основное правило — если вы хотите раздражать людей долго, никогда не давите слишком сильно. Иначе вас просто побьют», — сказал диктор на экране.

— Ничего, остальные подвинутся.

Эрик действительно подвинулся — так, что буквально втиснулся в Вадика. На секунду лицо Вадика выразило замешательство, но затем он взял себя в руки.

— Спасибо, — я села между Эриком и Деструктором.

— Почему это вы начали смотреть фильм, не дождавшись меня? — осведомился Вадик голосом капризной маленькой пусечки.