Год тигра и дракона. Живая Глина
Шрифт:
«Вмешательство в историю, - напомнила себе Люся.
– черт его знает, может, это самое вмешательство тоже предопределено? И посоветоваться не с кем!»
– Просто не езди, – попыталась увильнуть она.
– ади твоих китайских богов, Лю Дзы, сделай, как я говорю!
Лю отступил на шаг и нахмурился.
– Хорошо. Цзи Синь займется библиотекой – вот уж кoму по душе такое дело! оть я и клялся, что не возьму себе ничего, что захватил в Санъяне… ты – расскажешь мне все, что знаешь.
– Нельзя.
– Даже если нельзя.
Люся
– Нет! Да я и не помню почти ничего! Вдруг скажу, а станет только хуже? Прекрати, Лю, не выпытывай! Я уже и так сказала больше, чем могла.
Она увернулась от протянутой руки и откинула полог шатра.
– Куда?
– Я хочу навестить Цинь-вана. Убедиться, что с ним все хорошо. Бедный ребенок так напуган…
– С бедным ребенком за последние три часа, что ты его не видела, не случилось ничего нового, - проворчал Пэй-гун. – Ты так беспокоишься, будто я уже занес меч над его цыплячьей шейкой!
– Очень смешно! – возмутилась Людмила. – Он был императором! Конечно, он боится, что его убьют! Не ты, так кто-нибудь другой, тот, кто сочтет его угрозой своей власти…
– Этот мальчишка слишком много о себе думает, - Лю хмыкнул и отмахнулся от ее тревоги, как от мошки.
– Империи больше нет, династия в любом случае сменится, и кому тогда нужен циньский щенок? О, не смотри так! Иди, иди к своему питомцу, невозможная женщина!
Люся фыркнула и вышла из палатки. Это кто это из них ещё «невозможный»! Уж не командир ли Лю собственной персоной?
Но в одном Пэй-гун был прав: он и впрямь делал все так, как она хотела. Спасал поваров и императоров, сохранял библиотеки…
«Нет, – тряхнула головой Люся.
– Не размякай! Не раскисай! Если… когда мы с Танюшей добудем рыбок, все равно этого лукавого китайца придется выкорчевать из сердца… Так зачем же рубить коту хвост по частям?»
Гонец от Танечки, доблестный Гу Цзе, как раз дожевывал лепешку и допивал чай у ближнего костра. Завидев хулидзын, чусец активней задвигал челюстями.
– Не спеши, добрый Гу Цзе, я ещё не успела написать ответ, – помахала рукавом Люся, а потом вдруг спросила: - Скажи мне, воин,известна ли тебе дорога в Байлуюань?
Сян Юн
ожалуй, Тьян Ню следовало испытать себя в охоте на тигров, настолько умело oна выбрала время и место для внезапного нападения. А что? У неё бы получилось. Раз хватило смекалки обхитрить Мин Хе и смелости вкупе с решимостью, чтобы застать главнокомандующего войск чжухоу врасплох,то и посмотреть в желтые глаза полосатому князю лесов хватит мужества. Что–то в этом духе сказал Сян Юн своей небесной нареченной, когда она застигла его принимающим ванну – обнаженным и беззащитным. Мыться, как бывало прежде, вместе с солдатами возле лошадиной поилки будущему верховному вану было уже не по чину, вот и расположился чуский полковoдец в отдельной бадье,точно женщина,только без масла и розовых лепестков. Волосы даже уже отмыл, и тут -
– На Небесах поговорка есть такая: на ловца и зверь бежит, - задиристо сообщила девушка. – Вы так тщательно прятались от меня, mon general, что пришлось нарушить все мыслимые правила приличия. И поертвовать стыдливостью.
Сян Юн нарочно прикрыл глаза ладонью, чтобы не видеть голубоватой жилки, пульсировавшей под кожей на шее собеседницы, чтобы его адный взгляд не устремился выше, к округлому маленькому пoдбородку, а затем к нижней губе – розовой и нежной.
Нет уж, лучше смотреть на цветок, который Тьян Ню вертит в руке. Один только Яшмовый Владыка знает, как эта трава называется, но сейчас именно невинное растение приняло на себя весь гнев Небесной Девы. Девушку аж трясло от злости.
– К чему же такие страшные жертвы? Чего вы от меня хотите?
– выдавил из себя чусец.
Он ожидал всего чего угодно. В голову хранительницы садов с персиками бессмертия могла прийти любая мысль. Но такое? О, нет!
– Вы не должны убивать Лю Дзы, – припечатала небесная дева.
– Я же знаю, что вы дали Гу Цзе письмо для Пэй-гуна. Не отпирайтесь!
Где-то за ширмами сдавленно взвизгнул от ужаса проштрафившийся Мин Хе. Сказано ему было – стереги господина от посторонних глаз, особенно от девичьих, а он подвел.
– Да я и не собираюсь, - проворчал Сян Юн.
– Может быть, все-таки позволите мне выбраться из воды?
– Нет. Сначала вы выслушаете меня, главнокомандующий Сян.
Она демонстративно придвинула низенькую скамеечку и села так, что бы лица их оказались напротив друг друга.
– Итак, вы написали Пэй-гуну и пригласили его на пиршество, так?
Вoобще-то, кормить поганца Сян Юн как раз не собирался. Только мясо и рис переводить на прохвоcта. Но, если поразмыслить, то идея здравая. Чего только не случается на пиру! Люди и во время и после мрут, как мухи.
– Что–то вроде того, - согласился князь.
– Там вы хотите его убить, верно?
Цветок был обвиняюще направлен прямиком Юну в глаз, словно наконечник стрелы. Цветок с нежо-розовыми лепестками, похожими на губы Тьян Ню. Главнокомандующий зачарованно уставился на него.
– н решил, что может меня обмануть . Выдавил из Куай-вана этот поганый приказ. Он хочет править однебесной, как император, - перечислил он прегрешения коварного Лю Дзы. – Я этого не допущу. Санъян по праву мой,и всё что в нем – тоже моё.
Язык говорил сам, без всякого участия рассудка, пока Сян Юн, слoвно безумный звездочет, считал девичьи ресницы: длинные и блестящие,изогнутые, как дуги луков.
– И за это надо убивать вашего побратима? – всплеснула руками девушка. – Вы же назвалиcь его старшим братом! Разве старший брат убивает младшего?
– Ха! Еще как убивает. Особенно, если младший так нагло уводит из-под носа старшего военную добычу.
– Но сказано же вам, что Лю Дзы не тронул дворцoвые сокровища. Он берег их для вас!