Год, в котором не было лета. Как прожить свою жизнь, а не чужую
Шрифт:
Я забронировала отель в Барселоне на две ночи. После Барселоны я решила ориентироваться по ситуации.
Отъезд. Москва
«Новое время года приходит внезапно, одним скачком! Вмиг все вокруг меняется, и тому, кому пора уезжать, нельзя терять ни минуты».
Тридцатое ноября. Пальцы быстро стучали по клавиатуре. «На основании всего вышеизложенного прошу суд…» и в том же духе. Работа превыше всего. В ночь перед вылетом я последняя ушла из офиса и зашла в квартиру за три часа до выезда в аэропорт. Я готовилась
Проснулась без будильника, разбудила младшую сестру, мы наскоро позавтракали и отправились в аэропорт. Я уезжала инкогнито. Только близкие люди знали о моей мечте пересечь Атлантику на попутном паруснике: младшая сестра, мама, несколько друзей.
По дороге в аэропорт мы с сестрой судачили и смеялись как ни в чем не бывало, обсуждая события из студенческой жизни младшей, детективы на моей работе, и совсем немного заглядывали за ширму будущего, интересуясь, как там все будет после отъезда.
Москва была спокойна. Ранним утром она, заспанная, уставшая еще век назад, не гнала меня и не пыталась удержать, она просто была со мной. Странное дело, но я чувствовала себя мужем Москвы. Причем очень драматичным. Который больше не знает, чего он хочет от жены. Когда брал в жены, знал и верил, что это навсегда и по любви. Потом чувства стали угасать, Москва перестала радовать, но попробовать жить по отдельности не хватало мужества. Куда же без нее? Она же была такой недосягаемой девять лет назад, такой яркой и радостной, потом покорилась, поверила и познакомила с нужными людьми. Как такую жену бросать? И муж ей безбожно изменял. То подбирал себе деревни, то экзотические мегаполисы, но всегда возвращался к ней с тоской по утраченному раю. Москва знала тонкие струны моей души получше самого талантливого скрипача. И вот сейчас, когда муж нашел в себе силы разъехаться, она поступила мудро и не держала меня. Я была благодарна за это спокойствие.
В аэропорту я обняла сестру до сдавленных ребер. Так сильно и долго, когда кажется, что вообще никогда не раскроешь объятий, и никто не решается первым отнять рук. Я внезапно осознала: не знаю, когда смогу обнять ее в следующий раз.
К таможенному контролю подошла длинноволосая рыжая девушка двадцати пяти лет от роду. Она занималась юриспруденцией и разоблачением мошеннических схем, рисовала дилетантские карикатурные портреты пассажиров в метро, читала взахлеб и писала в стол, делала волшебную сладкую вату и училась крутить сальто назад. Я ли это была?
Самолет прорвался сквозь скверно простиранную грязно-серую перину облаков к голубому небу и солнцу. Мой год, в котором не было ни одного дня лета, начался.
Испания
Потеряшки. Барселона
Я начала свое путешествие в Барселоне. Аэропорт Барселоны ночью был тих и безлюден. Испанский воздух свободы и приключений действовал на меня как веселящий газ. Одурманенная этой вольностью, я вышагивала по коридорам, интуитивно следуя к выходу в город, где планировала окунуться в угар джаз-баров, съесть глазами имбирные пряники зданий Гауди, не ложиться спать никогда и танцевать, как ни разу не танцевала. В предвкушении выхода из аэропорта в зимнюю испанскую ночь я шагнула на эскалатор и через тринадцать секунд оказалась на подземной парковке. Выход в город откладывался, потому что я заблудилась.
Все, кто путешествовал со мной, знают, что география, карты и навигация – это не мой конек. Я могу заблудиться в Питере, в котором была раз тридцать, чуть не опоздать на посадку в самолет из-за сложного для моего понимания строения аэропорта, могу ждать такси у другого выхода. Спасибо моим друзьям за понимание и терпение, иногда такие ошибки просто невероятно раздражают. Даже меня саму.
Но иногда, когда я теряюсь,
Я повернулась вправо-влево и встретилась глазами с девчонкой, такой же потерянной, как и я. Она неуверенно улыбнулась, а я улыбнулась в ответ. Мы решили найти выход вместе и доехать до города. Потеряшку звали Ниной. Она оказалась бразильянкой, которая уехала в Ирландию, чтобы получить опыт жизни в чужой стране, выучить язык, побывать в Европе, заглянув в Испанию, где она прожила несколько детских лет.
Мы сели на автобус до города. И Нина в первую минуту нашего знакомства начала подшучивать надо мной на хорошем английском. Обычно люди стесняются шутить над кем-то при первой встрече. Потеряшка не стеснялась, тем самым проложив тропинку к моему сердцу. Очень люблю таких людей. Они, словно реализуя принцип взаимности, дают мне разрешение шутить над ними. Если подбираются шутники одного уровня, можно играть в теннис или волейбол, пока кто-то не пропустит словесный гол. С Ниной всегда надо было быть начеку, чтобы ответить на шутливый выпад, иначе проиграешь ей партию в теннис, где мячом служит ирония, и она не захочет больше играть как со слабым партнером. Но, похоже, она увидела во мне достойного компаньона по дружескому матчу, закидывая шутками, относящимися к моей персоне, словно машина для подачи теннисных мячей. Ловко орудуя шпильками иронии, мы не заметили, как докатились до известной улицы Барселоны, Рамблы. Пора было выходить.
В Барселоне Потеряшка планировала задержаться три дня, а потом отправиться на север Испании. Наши планы совпадали в части Барселоны. В итоге мы провели три дня вместе, практически не расставаясь. Мы гуляли по Барселоне, ездили на велосипедах, искали фонтан Шакиры, ели кислые мандарины из центрального парка, угорали в барах, танцуя, как никогда не танцевали.
В последний день наших барселонских каникул я предложила Нине сходить в известный джаз-бар Харлем. Для меня все бары делятся на алкогольные и музыкальные. И в тех и в других могут играть группы. Но в алкогольные бары гости приходят пропустить стаканчик под аккомпанемент гитары и саксофона. В музыкальных барах, ради того чтобы остаться слушать дуэт гитариста и саксофониста, заказывают стаканчик. Харлем был из вторых.
В Харлеме чувствуешь себя сотворцом музыки, потому что граница между выступающими и посетителями бара довольно условная из-за джем-сессий. Во время джем-сессий музыканты постоянно меняются, каждый гость может поиграть в группе или спеть у микрофона. Просто подходишь, например, к пианино, когда захочешь. И предыдущий музыкант, понимая твои намерения, доигрывает вариацию и уступает тебе место.
Публика там подбирается тоже необычайно талантливая. Можно спокойно общаться с соседом за барной стойкой. По профессии он журналист или инженер. Вы говорите о чем-то, а потом начинается джем. Он извиняется за прерванный разговор. Отставляет пиво в сторону, встает со своего барного стула, проходит к сцене и садится за фортепиано. Вы слышите импровизацию на тему Чаттануги-Чу-чу в исполнении вашего соседа-журналиста или соседа-инженера и диву даетесь. А потом он идет к микрофону. Оказывается, что он еще и поет. Окончив концертную деятельность, он скромно возвращается к барной стойке и допивает свое пиво. Такие дела.
Итак, мы прошлись по переулкам ночной Барселоны и протиснулись в небольшое помещение Харлема. Народу было битком. Нина озиралась по сторонам с ностальгической улыбкой человека, с которым случилось дежавю, а потом сказала: «Кажется, я здесь была!». Оказалось, что ее мама была продюсером испанской джазовой группы. Когда Нине было три года, они с мамой жили в Испании, группа часто играла в Барселоне и непосредственно – в Харлеме. Нина, будучи трехлетней малышкой, устраивала балы кукол на полу Харлема во время репетиций. В тот вечер повзрослевшая Нина знатно танцевала на этом самом полу. Русская показала бразильянке бар в Испании, в котором бразильянка, будучи маленькой, играла в куклы.